То есть в тот момент, когда убийца закапывал ее, она была еще жива! Это патологоанатом установил. На другой день задержали местного бомжа по кличке Колясик. Наш корреспондент опросил некоторых дачников, которые его часто видели. Все в один голос говорят, что Колясик этот – тип тихий и смирный. Собирал на помойке отходы, но никому не мешал. Некоторые из жалости даже прикармливали его, специально. Ну, там, оставляли на свалке хлеб в целлофане или кашу в банках, старую одежду и обувь. Он все подбирал. Но никто не замечал, чтобы Колясик вел себя как-то… нехорошо. Он был вполне миролюбивым типом. Люди удивились, узнав, что его арестовали. Наша газета дала об этом заметку, хотя материала было предостаточно, но большую статью об убийстве девочки бомжем и быстром раскрытии дела нам написать не разрешили.
– Почему, Антон?
– Не знаю. Знаю только, что следователь Почечуйкин Г.Г. получил за это раскрытие очередное звание майора.
– Это он запретил вам писать подробно?
– Может быть. Редактор только сказал мне, что ему звонили из милиции, просили, кроме небольшой заметки, никакой информации не выдавать.
– Антон, можно мне познакомиться с человеком, собиравшим материал?
– Думаю, можно. Сейчас я у него спрошу… – Вскоре Антон сказал: – Алло? Поля, ты слушаешь?
– Да.
– Подъезжай через полчаса сюда, в редакцию, я вас познакомлю.
– Спасибо, скоро буду.
По дороге в редакцию я рассуждала сама с собой. Куда я еду, зачем? Надо ли мне копаться в этом, меня ведь никто не просил?
Когда я «разобралась» с прокурором, убившим моих родителей, тогда было совсем другое дело. Он убил моих родителей, а эта девочка мне – никто. Я ее даже не знала. Да и потом, с прокурором я разобралась не в одиночку, мне помогли тот же Антон Ярцев, Курбатов Сергей Дмитриевич, другие люди, посвященные в детали этого дела. Конечно, в умении всех этих людей держать язык за зубами я не сомневалась, тем не менее в городе пошли слухи о том, что возмездие настигло семью прокурора не только по воле провидения.
Через некоторое время я получила свой первый заказ – разобраться в деле о странном взрыве на кирпичном заводе и защитить несправедливо обвиненного в этом человека. Со своей задачей я справилась блестяще и в результате поняла, что больше не могу прозябать в скучной и серенькой роли юрисконсульта завода. Я уволилась и на общественных началах занялась частным сыском. Однако практика моя была небольшой: я решила всего лишь несколько семейных проблем. На самом же деле я ждала, когда мне представится возможность восстановить справедливость и защитить людей, нуждавшихся в помощи. Это стало для меня своеобразным наркотиком, смыслом жизни, кислородом, без которого я уже не представляла своего существования.
Вот и сейчас, хотя мне никто ничего не поручал, я чувствовала, что в деле убитой модели имеются такие вопросы, на которые мне не терпится ответить. И чем больше я думаю об этом, тем сильнее меня разбирает зуд. Наконец-то появилось стоящее дело! А то в последнее время мне попадалась только бытовая мелочовка: помочь с разводом, поймать на месте преступления блудливого супруга, оформить наследство… Тоска! Время от времени я даже отказывалась от рутинных дел: денег нам с Аришей и так хватало, а чахнуть над текучкой мне не хотелось – чем бы тогда отличалась моя работа в детективном агентстве от службы на кирпичном заводе «Красный Октябрь»?
Переступив порог редакции, я сразу окунулась в этот муравейник дел-людей-звонков. Шум, гам, все куда-то спешат… Антона еле нашла в этой толчее. Он говорил с кем-то по сотовому и, увидев меня, закивал головой. Вижу, мол, сейчас освобожусь.
Подошел он минуты через три и, ни слова не говоря, повел меня в один из многочисленных кабинетов. Там стояли два стола, да больше там вряд ли бы и поместилось, такая была теснота. За столами, уткнувшись в мониторы, сидели молодые люди, один был постарше, лет тридцати, другой совсем юный, я бы не дала ему и двадцати. Антон подвел меня к старшему:
– Вот, Аркадий, знакомься, это та девушка, о которой я тебе говорил. Полина – Аркадий.
Мы оба кивнули друг другу.
– Присаживайтесь, – показал мой новый знакомый на стул рядом с его столом.
Я опустилась на мягкое кожаное сиденье.
– Ну, давайте, обсуждайте, а я побежал, – Антон махнул нам рукой и вышел из тесной комнатухи.
Я посмотрела на Аркадия. Худосочный астеник с каким-то замученным взглядом. Длинные волосы собраны в хвост.
– Так что вас конкретно интересует? Из того, что сказал мне Антон, я, честно говоря, ничего не понял.
– Меня интересует все. – Я покосилась на юного пользователя компьютера. Тот с самым умным видом стучал по клавишам и, казалось, не обращал на нас никакого внимания. Но я взглядом дала Аркадию понять, что присутствие этого юного дарования меня смущает.
– Эй, Тёмич, пойди покури, – сказал Аркадий.
– Не курю, – донеслось из-за монитора.
– Тогда сходи кофейку попей.
– Кофе пить вредно, он искусственно стимулирует нервную систему.
– Видали? – кивнул Аркадий на сослуживца. – Вундеркинд! Слышь, Тёмич, перезагрузись, тебе говорят!
– Так бы сразу и сказал, – обиженно пробубнил «вундеркинд» и нехотя вышел из кабинета, не забыв удостоить меня недовольным взглядом.
– Аркадий, – сказала я худосочному молодому человеку, – я хочу знать все с самого начала.
– С самого? – переспросил он.
Я кивнула.
– Вначале было слово. И слово было бог, – произнес он.
– Я вижу, вы читаете на досуге Библию, но я имела в виду нечто другое.
– Ладно, я пошутил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12