- сквозь зубы спросил
Борис у Вальки.
- Твоего!.. Я, что ли, знаю, зачем... Он "Рахманинова"
провожать поехал.
- Кого?
- Ну, теплоход...
Борис плюнул на ходу.
- Хоть бы я что-нибудь понимал.
- У них всякие свои тайны, - забегая вперед, торопливо
заговорил Юрик. - Он ей про все рассказывает. А нам ничего.
Валька всхлипнула:
- Я, что ли, виновата?
Разве она была виновата в том, что ей, а не им все рассказывал Алешка?
Прошлым летом было не так.
Он тогда тоже все каникулы прожил у них. Мать Вальки и Бориса
была хорошей подругой Алешкиной матери - тети Гали. Она давно звала
"свою Галинку" приехать в поселок, где лес и река и совсем как на
даче, но Галинка не могла и второе лето подряд присылала вместо себя
сына.
В том году они все пошли встречать его - мама, Борис, соседский
Юрка. И она, Валька, пошла.
Он вышел из вагона, маленький, тщательно причесанный и чисто
умытый на дорогу, в аккуратном сером костюмчике и черном беретике на
затылке...
Ну и что же, что она подумала, будто Алешка красивый? Ведь
никто этого не знал.
А он через несколько дней превратился в обыкновенного
мальчишку. Забросил свою курточку с большими красивыми пуговицами и
беретик с блестящим значком, изодрал о футбольный мяч новые желтые
сандалии. Волосы отросли и стали растрепанными. Пропылился он и
загорел, потому что целые дни носился где-то с мальчишками. И так
же, как они, дразнил ее, когда надоедала:
По болоту шла Валюха - Позолоченное брюхо!
Спали они, как и нынче, на чердаке. Втроем - Алешка, Борис и
Юрик. Там у них был какой-то штаб. Там они делали себе луки с
легкими тростниковыми стрелами. А Вальке не делали. Ну и не надо,
она и сама умела. Только ей не хотелось...
А в этом году все получилось иначе. Алешку никто не встречал.
Он приехал неожиданно и пришел со станции один. В том же черном
берете и сером костюмчике, из которого сильно вырос.
Валька поливала в огороде огурцы.
- Алешка, ой!.. - растерялась она.
Он сказал:
- Что ойкаешь? Пчела, что ли укусила?
- Не... Не укусила, - ответила она и смутилась. - А почему не
написал, когда приедешь? Мы бы встретили.
- И так знаю дорогу, - сказал он, стаскивая с плеча лямку
маленького рюкзака. Вдруг посмотрел на Вальку и удивился:
- Ты длинная какая стала!
- И ты... - Валька несмело улыбнулась. - Тоже какой-то... как
журавель длинноногий.
Она тут же испугалась. И чтобы Алешка не вздумал обидеться,
добавила:
- Теперь на Васькином велосипеде с седла до педалей достанешь,
наверно.
- Нет, - вздохнул он, - еще не достану. Еще на раме придется
ездить.
И они замолчали. Потом Валька сказала,
- Наших-то дома нет. Мама с Василием на работе, а Борис пошел с
Юркой на карьер рыбачить.
- У-у... - Алешка сразу как-то потускнел. И Валька опять
испугалась. Она не хотела, чтобы ему было скучно.
- Может, отдохнешь? - нерешительно спросила она, потому что
знала: с дороги полагается отдыхать.
- Не хочу, - отмахнулся Алешка. - Думаешь, устал? Всего три
часа в поезде...
- А пыльный-то какой. Ужас! - сказала она.
- Это я в окне торчал.
- А умыться хочешь? Хочешь, полью?
- Полей.
Валька поливала ему на руки прямо из лейки и думала: сказать
или не сказать? Ей было не жалко своей тайны, но Валька боялась, что
Алешка будет смеяться.
И все-таки она решилась. Ведь нельзя же, чтобы он с первых
минут заскучал здесь.
- А хочешь... Хочешь, покажу чудовище?
- Где? - быстро спросил он.
- А близко. В роще за кладбищем.
- Хочу.
И они побежали, бросив среди гряд тощий Алешкин рюкзачок и
зеленую лейку, из которой, булькая, выливалась вода...
Алешка не смеялся. Чудовище оказалось просто обломанным стволом
кривой березы, но Алешка не смеялся.
- У-у, - тихо протянул он. И сказал смущенной Вальке: - Это
белый дракон.
Выгнутая книзу, расщепленная верхушка ствола походила на
страшную голову с ощеренной пастью. Черный сучок-глаз бешено смотрел
с высоты.
- А другого глаза нет, - озабоченно сказал Алешка. Скинул
сандалии, с трудом вскарабкался по стволу и сел дракону на шею.
Потом вытащил перочинный ножик и стал выцарапывать на морде чудовища
второй глаз.
- Ой, свалишься, - прошептала Валька.
Он не свалился, но порезал палец.
- Говорила я, - взрослым голосом сказала Валька. - Подожди,
найду подорожник.
Сунув палец в рот, Алешка пробормотал:
- Здесь нозыком бесполезно. Нузен топор...
- Сбегаем? - предложила она робко.
- Сбегаем!
Они побежали напрямик, по большой запутанной траве, и Алешка
бежал рядом и смеялся, все еще держа палец во рту.
Дома по-прежнему никого не было, и они взяли плотничий топор
Василия - младшего брата Валькиной матери. Сделали чудовищу второй
хороший глаз, приладили костлявые лапы из сучьев и гриву из
прошлогодней травы.
Вечером соседская бабка Анюта, крестясь, рассказывала женщинам,
что по дороге на кладбище видела нечистую силу. Валька и Алешка тихо
смеялись, а Борис и Юрик ничего не понимали...
И потом они не понимали многого. Юрка однажды сказал хмурому
Борису:
- Мамочкиным сынком он стал. Жених...
Ну и пусть! А про теплоход все равно Алешка рассказал ей одной.
Это была его тайна.
Так получилось. Он катался на большом велосипеде Василия, ехал,
куда поведет тропинка, и она привела его на обрывистый берег к сухой
одинокой сосне. Алешка удивился: почему не спилят на дрова это
дерево без единой зеленой иголки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9