Даже показа-
лось, что губы коснулись холодного металла.
Заиграет труба, и послушное стадо соберётся в путь. Станут гарце-
вать на мустангах - пастухи и охотники дикого Запада. (Генка про них
ещё раньше читал в книжках Купера и Майн Рида.) А если кто заденет
Генку, целая армия бросится на выручку, сотрясая поля топотом подков.
И вот как наяву видит Генка, будто на звук трубы мчатся от тёмно-
го леса по холмам, лугам и перелескам всадники. Их стремительные силу-
эты чётко рисуются на вечернем небе. Вытянулись по ветру плащи, головы
в широкополых сомбреро склонены к лошадиным гривам.
Всадники спешат к Генке. Помощь и дружба! Месть за обиды!

3
Генка усмехнулся своим воспоминаниям. Поправил на плече винтовоч-
ный ремень и зашагал снова.
Всадники и трубачи из дальних стран. Всё это было неплохо, инте-
ресно, но Генку они теперь мало волновали. Они были сказкой, а Генка
прошлой осенью встретил настоящего трубача.
Это случилось, когда он вернулся домой лз деревни. Вернулся не с
пустыми руками. Мешок муки, о котором думалось всю весну и лето, он и
в самом деле привёз. Свой, заработанный.
Мать счастливо хлопотала у стола, заводила тесто. Говорила, бла-
годарно поглядывая на Генку:
- Учиться теперь пойдёшь. А то без грамоты куда денешься?
В школу вернуться Генка и сам хотел. Да только. Бориска без боти-
нок, в отцовских сапогах шлёпает, а они как решето.
У Лидки кофта - дыра на дыре. Да и с едой туго, одним мешком муки
жив не будешь.
- Успеется с учёбой-то, - небрежно сказал он матери. - Работать
пойду.
Друзья отца обещали устроить его в слесарные мастерские при
электромеханической фабрике. Правда, дело затягивалось: уж больно мал
парнишка. И пока шли разговоры да уговоры, выпали у Генки свободные
дни.
Да лучше бы их не было, этих дней-то. Скука. Пришла на Урал сля-
котная серая осень, и улицы раскисли от грязи. Не хочется и нос высо-
вывать из дома.
А вот малышу Бориске холод и дождь нипочём. Целыми днями он с
приятелями пропадал на улице. Ничем не удержишь, хотя и сапоги дыря-
вые. "Ну и пусть бегает, - думал Генка. - Помощи в доме от него всё
равно мало. Только вот ноги не застудил бы".
Однажды Бориска заявился домой с военным котелком, а в котелке -
до половины - ячневая каша.
- Откуда? - сурово спросил Генка.
- Красноармейцы дали, - сказал Бориска. - И котелок насовсем. Я у
них уже два раза бывал. Всегда кормят.
Он блестел глазами и счастливо шмыгал носом. Потом протянул коте-
лок.
- Вы с Лидкой ешьте. Да мамке оставьте. А я сытый.
Не понравилась вся эта история Генке. Но каша была хорошая.
А Борька зачастил к новым знакомым. В трёх кварталах от городско-
го пруда, в длинных каменных казармах, стоял красноармейский пехотный
полк. Малыши-то хорошо знали туда дорогу, а Генка ни разу не бывал.
Ну, в самом деле, не побежишь же за красноармейской колонной вместе с
малыми ребятами, когда полк, щетинясь штыками, проходит по улицам.
Но однажды, когда Бориска пропал чуть ли не на целый день. Генка
забеспокоился и пошёл к казармам.
Казармы стояли квадратом, а внутри был вымощенный брусчаткой
двор. Во двор надо было пройти через каменную арку. Мимо часового в
суконном шлеме с распущенными "ушами". Часовой глянул на Генку и доб-
родушно спросил:
- Ты куда, паренёк? По делу или так?
- Брат у меня там, должно быть. Повадился к вам.
- А-а, Борька-то? Ну иди.
Бориску Генка нашел у подводы, что стояла рядом с конюшней. Бо-
риска "помогал" выпрягать лошадь.
- Болтаешься тут, - хмуро сказал Генка. И неловко обратился к
красноармейцам: - Надоел, поди, он вам.
- С чего же он надоел? - возразил усатый высокий красноармеец. -
Он тут помогает. А ты, значит, брат? Вот и хорошо. Сейчас работу кон-
чим, ужинать пойдём.
Не смог Генка отказаться. Любопытно было поужинать с военными да
и есть хотелось.
Ужинали в низкой комнате за длинными столами при керосиновых лам-
пах. Генка сидел между Бориской и усатым красноармейцем, которого зва-
ли дядя Алексей. Усы у дяди Алексея были жёлтые, будто медные, пальцы
тоже жёлтые - от табака, наверно. А в глазах прыгали жёлтые точки от
лампы.
Генка очистил миску, "спасибо" сказал и спросил:
- Может, вам по правде чего помочь надо? А то из Бориски какой
помощник. А я всё могу. Пол вымыть или винтовки почистить.
- Ну, винтовки-то мы сами чистим, - сказал дядя Алексей. - Каждый
свою. Доверять другому своё оружие устав не дозволяет. А вот если тру-
бу поможешь почистить, спасибо скажу.
И он принёс гнутую сигнальную трубу с узким раструбом. При свете
лампы она блестела, как тусклое золото.
У Генки застучало сердце, и он принял трубу на вытянутые руки.
Он скоро научился чистить трубу мазью и шинельной суконкой до го-
рячего блеска. Он выучил на память несколько сигналов: "атака", "от-
бой", "подъём". С дядей Алексеем они уходили в тупичок за казармы, и
трубач-красноармеец негромко наигрывал Генке тревожные мелодии: то
быстрые, как атака конницы, то медленные и немного печальные.
Дядя Алексей был трубачом ещё в войну с германцами. А потом вое-
вал с Юденичем, с Колчаком. В одной руке винтовка, в другой солдатский
горн. Сколько раз "атаку" трубил - не счесть. А однажды крепко ранило.
Отлежался в лазарете, и перевели его в запасной полк.
Слушал Генка рассказы дяди Алексея и забывал понемногу трубача с
книжной картинки. Тот трубач то ли был, то ли не был, неизвестно, а
настоящий - рядом.
1 2 3 4 5 6