Лето, море - все сюда едут. Но мы ведь на машинах. Надоест на этом месте - спокойненько переедем в другое. Папа говорил, вдоль побережья народу значительно меньше.
- Вот и ехали бы сразу туда, где народу меньше, - не успокаивался Даня.
- Поедем, поедем! - Филя взвешивал на руке маленькую медузку. - Просто мой папа очень любит Коктебель, ещё со времен своей юности. Поживем здесь и поедем вдоль моря.
Такой же в точности разговор вели и взрослые. Данин папа, Иван Сергеевич, тоже был не очень доволен.
- Хоть я и привык к полевым археологическим условиям, но не думал, честно говоря, что таким образом пройдет мой отпуск, - ворчал он, распаковывая бесчисленные рюкзаки и коробки.
- Отлично пройдет наш отпуск! - весело восклицал Лев Николаевич, разжигая походный примус. - Вот сейчас кофейку сварим, искупаемся, посидим, посмотрим на самую красивую в мире гору... И никто из вас даже не пикнет ничего против Коктебеля!
- Против Коктебеля я как раз ничего не имею, - хмыкнул Иван Сергеевич. - Замечательное место. Но здесь же, я заметил по дороге, есть какие-то отели? Я не говорю, что надо жить в роскоши, но элементарные условия для отдыха... Если уж это называется отдыхом.
- Дорогой Иван Сергеевич! - Лев Николаевич замахал руками, чуть не выронив примус. - Был я в так называемых коктебельских отелях! Это пытка. В номере дикая жара, под балконом - вечная музыка. А наши дети? Думаете, они променяют свободную дикую жизнь на какой-нибудь затхлый отельчик? Сейчас они выйдут из моря, будут помогать нам устраиваться. Я думаю, полезное для них занятие. Где они ещё научатся готовить, мыть посуду, убирать за собой? Вот, мама не даст соврать, наш Филипп не очень-то приучен к домашнему труду. Правда, Соня? - обратился он к жене.
Она улыбнулась:
- Лева, при чем здесь какой-то домашний труд? Глупости какие. Неужели мы приехали для того чтобы учить детей готовить и мыть посуду? И вообще, все выглядит так, будто мы против такого отдыха, а ты один - за. Ничего подобного! Мы все этого хотели, к этому стремились, и вот - достигли. По-моему, все замечательно.
И с каким-то совсем детским визгом Филина мама разбежалась и бросилась в воду. Рядом вынырнула испуганная, как у тюлененка, мордочка Фили. Казалось, на ней было написано: "Ну ты, мам, даешь! Я тебя такой ещё не видел!"
Иван Сергеевич рассмеялся:
- Вот и ответ на все мои ворчания! Сдаюсь, сдаюсь, и ворчать больше не буду. Это я так, по-стариковски. Тем более, честно говоря, сам равнодушен ко всяким отелям - и роскошным, и обычным. Ничего не скажешь, есть своя прелесть в том, чтобы прямо из палатки нырнуть в море.
- Кстати, пора и нам окунуться, - заметил Лев Николаевич. - А то расплавимся. Бедные наши покупатели! Каково им сейчас на рынке?
Имелись в виду все Кошкины и Данина мама, Аня-большая. Они ушли за продуктами. Перед их уходом окончательно разобрались, кого как будут называть. Вслед за Кошкиными - Сергеем и Леной - запротестовали против отчеств и мамы Фили и Дани.
- А что, разве мы такие старенькие, что нас будут называть, как какие-нибудь музейные экспонаты? - замахала руками Филина мама. - Мне и так уже надоели остроты на тему наших с Левой имен. Ведь Лева у нас - Лев Николаевич, как Толстой. А я - Софья Адреевна, представьте себе! Конечно, все кличут нас Толстыми, а вовсе не Лопушковыми. А вообще-то я Соня.
И действительно, мама Фили выглядела чуть ли не девчонкой. Даже не поворачивался язык назвать её Софьей Андреевной, как жену писателя Льва Николаевича Толстого.
- Лучше бы всем клички взять, - посоветовал Филя. - Проще было бы.
- А вот кличек не надо, - не согласилась мама. - А то меня точно обзовете Сонькой Золотой ручкой. Была такая знаменитая авантюристка и мошенница. Остановимся на именах. Итак, детей я не переименовываю, а взрослые отныне - Сергей, Лена, Соня, Аня-большая, Лева и Ваня.
Лев Николаевич и Иван Сергеевич закашлялись.
- Как-то... - пробормотал Иван Сергеевич. - Не особенно приятно. Ваня... Какой же я Ваня?
Он произнес это настолько искренне и по-детски, что все рассмеялись.
- Ладно, - махнула рукой Соня. - Должны быть исключения из правил. Мы будем как дети, а вы, раз не можете отказаться от своих профессорских привычек, останетесь взрослыми. Иван Сергеевич и Лев Николаевич - как Тургенев и Толстой.
- Что-то многовато у нас детишек оказалось, - заметил Иван Сергеевич. - Трудновато будет нам со Львом Николаевичем с вами управиться. Детский сад какой-то с двумя воспитателями.
И вот "воспитатели" уже начали волноваться. Двое их подопечных, Филя и Даня, плещутся спокойненько в море, да и Софья Андреевна, то есть Соня вот она, не отплывает далеко от берега. А где же остальные? Неужели для того чтобы дойти до рынка и купить необходимые продукты, надо столько времени? Уже несколько часов...
- Не могли же они заблудиться! - Лев Николаевич вскакивал и в который раз смотрел вдоль берега. - Здесь же все просто: на рынок - в одну сторону вдоль моря, обратно - в другую. С закрытыми глазами можно ходить. Поселочек маленький...
- Людей зато много, - вздохнул Даня.
Филя вдруг внимательно на него посмотрел.
- А ведь... - прошептал он. - Знаешь, что мне пришло в голову? Одна версия. Если они не возвращаются, значит, их что-то удерживает. Например, кто-то из них отстал, потерялся. Кто это может быть? Конечно же, Аська! А если она куда-то ушмыгнула, значит, не просто так. Это уж сто раз проверено. Кого-то увидела из старых знакомых. И решила проследить на всякий случай...
- Да какие же здесь могут быть старые знакомые? - отмахнулся Даня. - В этой толпе и не узнаешь никого.
- Вспомни, сколько за последний год нам пришлось распутать всяких дел, вспомни!
1 2 3 4 5 6 7