– удивился папа. – Если не сработает рамка металлоискателя, то меня и обыскивать нечего. А она не сработает – Нюк же не металлический.
Перед выходом из дома папу обыскали раз десять. Он покорно выворачивал все карманы, чтобы в них случайно не оказался какой-нибудь металлический предмет – монетка, ключик, скрепка. Мало ли какая ерунда может оказаться у взрослых в карманах! Макар, например, не понимал, почему папа года два носил в кармане куртки желудь, который он нашел под старым дубом во время одной из прогулок. Мама иногда, перед чисткой куртки, вынимала желудь, но не решалась его выбросить, а клала в прихожей на полочку. Желудь лежал на полочке несколько дней и опять оказывался у папы в кармане. Так происходило до тех пор, пока Ладошка не нашел применение желудю – он взял да и посадил его в цветочный горшок. После Нового года дуб уже был ростом в половину герани, а весной его высадили в землю на даче. К этому времени на нем уже было целых три листочка.
Вот на такой непредсказуемый случай и обыскивали папу перед выходом из дома. Конечно же, искали не желудь, а что-нибудь металлическое. Ладошка даже отрезал металлические наконечники на шнурках папиных ботинок, и папа, ворча, вставлял в ботиночные дырочки распушенные концы шнурков.
– Хорошо хоть пуговицы не отрезали! – приговаривал он при этом.
Но несмотря на строжайший домашний контроль, всю дорогу папа все-таки волновался. Дело ведь было не только в рамке металлоискателя. Хонорик не кукла и не чучело – вдруг чихнуть захочет или просто вертеться начнет.
Когда уже входили в здание аэровокзала, Ладошка спросил папу:
– А ты сильно щекотки боишься? Не расхохочешься?
– Скорее расплачусь, – вздохнул папа. – Вы только не провоцируйте Нюка своими голосами на игривое настроение.
– Ты иди естественнее, – поучительно сказал Макар. – А то идешь как мачта – только ноги переставляешь. Подумают, что ты слитками золота обвешан.
– Тренировка нужна, – ответил папа. – Что я вам, космонавт? В скафандре я ведь не ходил.
– Пошли тренироваться! – обрадовался Ладошка. – Вон туда, к буфету. Заодно посмотрим, что там продается.
С каждой минутой у папы получалось ходить все лучше. Он уже даже руками помахивал как совершенно уверенный в себе человек. Правда, иногда он все-таки подергивался, как будто хотел почесаться, и приговаривал:
– Все-таки связать надо было паршивца. Щекотный, царапучий! Не думал я, что на мою долю выпадут такие испытания!
– Ничего, папа, вырабатывай силу воли, – посоветовал Ладошка. – Вот я, например, хочу сразу большой стакан колы выпить, но напрягаю силу воли – и соглашаюсь на маленький.
Мама правильно поняла Ладошкин намек. Через минуту Ладошка уже пил колу, Макар и Соня – сок, а родители – кофе.
Столик, за который уселись Веселовы, стоял в самом лучшем месте – у стеклянной стены, за которой открывался вид на летное поле. Ладошка сразу же принялся выбирать себе самолет.
– Нам бы во-он такой, с моторами! – мечтательно пропел он, провожая взглядом взлетающий лайнер.
– А то мы на планере собираемся лететь! – засмеялась Соня. – Не волнуйся, у нашего тоже моторы будут. Может быть, даже вот этот наш. – Она показала на огромный аэробус, стоящий совсем рядом. – Видишь, два мотора под крыльями – большие, блестящие.
– Да вижу я, – отмахнулся Ладошка. – Думаешь, я меньше тебя в технике понимаю? Это не моторы, а реактивные двигатели. А моторы – это когда с пропеллерами. Различать надо!
– Мотор и двигатель – это одно и то же, – наставительно заметила Соня.
Но в области техники Ладошка считал себя умнее сестры.
– Мотор – это мотор, а двигатель – это двигатель, – упрямо сказал он. – Мотор более древний, а двигатель – современный. Мотор придумали давно, а двигатель недавно!
Соня вздохнула и махнула рукой, показывая этим жестом бесполезность спора.
– Можно присоединиться к вашей приятной компании? – раздался вдруг скрипучий голосок.
Не дожидаясь разрешения, на свободный стул рядом с папой уже усаживалась старушка. Она поставила перед собой на стол чашку кофе и блюдечко с пирожным.
– Надо было нам тоже такое взять, – шепнул Макару Ладошка. – Смотри, какое!
Пирожное действительно выглядело аппетитно: на его снежно-сливочной поверхности алела большая клубничина. Но Макара обеспокоил не столько вид пирожного, сколько запах. Сейчас новые, неожиданные запахи совсем ни к чему их компании! Дело в том, что клубника и всякие ягоды были любимым лакомством Нюка…
Макар стал потихоньку отодвигать своей чашкой старушкино блюдечко с пирожным. Но та, недовольно нахмурившись, восстановила справедливость, придвинув пирожное поближе к себе – ну, соответственно, и к папе тоже.
Макар с ужасом заметил, что куртка у папы на груди заходила волнами. Старушка этого, к счастью, не заметила: она как раз отхлебывала кофе и смотрела в чашку. Макар сразу обратил внимание, что старушка очень серьезно относилась к процессу поглощения пищи: хлебает кофе – внимательно смотрит в чашку, ковыряет ложечкой пирожное – вглядывается в него, будто прицеливается, как снайпер.
«Такое пахучее пирожное я мог бы съесть и вслепую», – подумал Макар.
И сразу же понял, что такой способностью обладает не только он. Нюк явно превосходил его в этом. Поэтому он так и забеспокоился под курткой. Папа, конечно, тоже не мог усидеть на месте. Он быстро отхлебнул кофе и отвернулся в противоположную от старушки сторону к маме, чтобы что-то шепнуть ей на ушко. Наверное, что ему нестерпимо захотелось пройтись по вестибюлю. Потренироваться лишний раз.
И в этот момент мордочка Нюка высунулась между пуговицами папиной куртки.
1 2 3 4 5 6