Пришло знакомое чувство полного контроля над телом. Он задержал дыхание на несколько минут и мысленно проинспектировал все внутренние органы, начиная от глазных яблок и кончая слепой кишкой. Желчный пузырь чуть увеличился - результат вчерашнего злоупотребления маринованным чесноком, обнаруженным в подвале среди прочих разносолов. Пора завязывать с острым.
На кухне уже звякала посуда - значит, Людмила встала.
- Ты бы не рисовался в огороде лишний раз! - крикнула она. - Тоже мне, гений кун-фу...
- Не люблю кун-фу, - сказал Акопов, зажигая газовую колонку. - Сплошные позы. Одна экзотика.
- Ты тоже, представь себе, выглядел экзотично.
Голый, потный, на руках бегаешь! Или с кирпичом на голове.
- Пусть любопытные не подглядывают. Ну, потный, ну, с кирпичом... Обычная зарядка.
- Обычная, - согласилась Людмила. - Обычная для качка с Даниловского рынка. Или для гэбэшника.
Вода чуть согрелась. Акопов встал под душ, ухая и фыркая на весь дом. Через несколько минут, вытирая мокрые волосы, он принюхался на пороге кухни. Была она большой, на хорошую семью, с газовой плитой, с холодильником и буфетом темного дерева. Несколько древних стульев окружали круглый обеденный стол, покрытый клеенкой с васильками. Широкое окно распахивалось на застекленную веранду. Летом, когда плети хмеля и граммофончиков укроют стеклянную стену, на веранде хорошо будет гонять чаи.
- Тебе никогда не говорили, что ты хорошо готовишь? - спросил Акопов.
Людмила возилась у плиты. Сегодня на ней была легкомысленная блузка, открывающая руки, и широкая клетчатая юбка.
- Не успевали, - вздохнула Людмила. - Может, хотели сказать, да не успевали. Либо очень голодные попадались, либо невоспитанные.
Акопов уселся в углу, между окном, на котором шевелилась от сквозняка кремовая занавеска, и бу
фетом с резными дверцами и латунными круглыми ручками.
- Как называется это кушанье, душа моя? - спросил он.
Людмила не успела ответить. Запищал зуммер в коробочке, похожей на телефонную розетку. Спускаясь на кухню, Людмила переключила сюда линию прослушивания. Акопов откинул крышку коробочки и нажал кнопку громкой трансляции и записи.
Кто-то с раннего утра пытался позвонить на "фазенду" генерала Антюфеева.
Семь гудков насчитал Акопов, пока на даче наконец сняли трубку.
- Спите, орлы? - раздраженно спросил хрипловатый одышливый голос генерала. - Ты, что ли, Барыльченко, на проводе?
- Естественно, товарищ генерал-майор, я. И не спим вовсе. Мы тут палас выбиваем. Который наверху лежит.
- Охренели, воины? Сколько раз говорить - пылесосом надо, пылесосом! Немедленно прекратить!
- Есть! Считайте, товарищ генерал-майор, прекратили.
- Вот бестолочи... Какие еще новости?
- Артур лапу занозил.
- Не могли вдвоем за одной собакой уследить?
Разгильдяи! Вот отправлю на точку... Бабочек ловить! Внял?
- Не переживайте, товарищ генерал-майор. Занозу я вытащил, лапу продезинфицировал. Пока хромает. Поэтому я вам и доложил. Чтобы не удивлялись, товарищ генерал-майор.
- Ну ладно. Теперь насчет паласа, Барыльченко... Может, его лучше убрать? Скатать и убрать?
Лето же на улице.
- Можно и скатать. Делов-то!
- Скатайте. К двенадцати ноль-ноль приедет повар. Внял?
- Какой еще повар, товарищ генерал-майор?
А меня куда?
- Куда, куда... Под муда! Один не управишься - на ужине будет человек двадцать. И шашлыки по-армянски делать не умеешь. Не спорь, не умеешь! Насчет паласа. Если скатать, он в кладовку поместится?
- Может, поместится. Делов-то. Однако, товарищ генерал-майор, лучше его вообще оставить на месте. Под ним полы корябаные.
- Морда твоя корябаная, Барыльченко! Давно можно было покрасить! Это я насчет полов.
- Очень смешно, товарищ генерал-майор! Только я дипломированный повар, а не маляр.
- Кстати, насчет повара. Пришлют из ресторана. Так что не ревнуй, будешь на подхвате.
- А продукты? Холодильник пустой с прошлого раза.
- Поменьше надо нырять в генеральский холодильник, друг ты мой!
- Ая и не ныряю. Там мелко...
- Не хами! Подвезут харчи. В общем, готовься.
И сам готовься, и этого напарника твоего, пидора...
наркомана этого постращай от моего имени! Внял?
- В каком смысле постращать? По шее, что ли, надавать?
- Да хоть по яйцам! Чтобы летал, падла, летал!
Еще раз тарелку разобьет или заснет на ходу от своих таблеток, не погляжу на его папашу! Спрятал, называется, сыночка в армию от тюрьмы! Так и передай - выкину. Как гондон выкину!
- Понял, товарищ генерал-майор, передам.
- Палас на место положить!
- Считайте, уже лежит.
- Палас-то немецкий, Барыльченко.
- Не волнуйтесь, товарищ генерал-майор. Я по нему только босиком хожу. И шаги пошире делаю.
- Ох, доумничаешься, Барыльченко!
Не прощаясь, генерал положил трубку.
- Да-а, - протянул Акопов после некоторого молчания. - Крутой генерал пошел.
- Главное - разговорчивый, - засмеялась Людмила. - Кстати, это замечание... насчет армянского шашлыка. Ни на какие мысли не наводит?
- Скорей всего будут гости с Кавказа, - пожал плечами Акопов. - Генерал хочет их приятно удивить. Вот и все.
- Бедная собачка, - пробормотала Людмила. - Как же она занозила лапу? Мне их всегда жалко, животных!
- Видно, тебя животные ни разу не хватали за ноги и прочие места, вздохнул Акопов. - Отставить посторонние разговоры!
Машина оказалась армейским микроавтобусом с зашторенными окнами. Водитель, повар и два дачных солдатика долго разгружали продукты.
- На батальон хватит, - прикинул Акопов.
Теперь они с Людмилой сидели на втором этаже дачи, у блоков подслушивания и видеозаписи. Через щель в зашторенном окне хорошо виден был двор фазенды с бетонированной площадкой у крыльца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106