Толпа рассосалась лишь в Подольске и на следующих ближайших станциях - остальные дачники поехали дальше.
Напротив освободил ось место, которое целеустремленно заняла высокая блондинка в голубом спортивном костюме. Она села точно и грациозно, как большая кошка. Сходство с этим своенравным домашним животным подчеркивали удлиненные зеленые глаза и высокие скулы. Две объемистые сумки блондинка поставила в проходе, прямо на ноги Толмачеву.
- Ох, извините! Ф-фу... Я уж думала, придется стоять до конца, до самого Серпухова. Извините.
- Не переживайте, - благодушно сказал Толмачев, осторожно вытаскивая ноги из-под тяжелых сумок. - Кирпичи везете, если не секрет?
- Зачем? - удивилась блондинка.
- На дачу, - объяснил Толмачев. - Если вот так, по две сумки каждый день... лет за пять можно навозить на целый дом. И еще на курятник останется. А если воровать кирпичи на стройке...
- Да ну вас! - засмеялась блондинка. - Продукты везу. Крупу и все такое.
Она с интересом посмотрела на Толмачева, задержала взгляд на оттопыренном кармашке распашонки.
- Вы, кажется, курите? Не угостите сигаретой?
А то бежала на электричку - не успела купить.
- Ради Бога, - сказал Толмачев, поднимаясь. - Могу составить компанию.
Они вышли в тамбур, где в одном углу маялся дедок с угрюмым кобелем на поводке, а в другом углу смаковал дешевое пиво толстяк в панамке.
- Подвинься, дядя, - скомандовала блондинка, и толстяк безропотно вжался в стену.
Она прикурила, придержав руку Толмачева со спичкой, искоса взглянула на него. Около тридцати, подумал Толмачев. И веснушки у носа, словно у девчонки...
- Сейчас все курят, - доложил толстяк в пространство и вытер с губ пивную пену. - И мужики курят, и бабы. А по мне - лучше лишний раз выпить. От табака только вред.
Он посмотрел бутылку на просвет, пожал плечами и побрел в вагон.
- Морализатор, - сердито сказала блондинка. - Или моралист? Надоели они, эти морализаторы... И на работе, и дома, и в телевизоре. И все учат.
Все умные! А раз такие умные - почему плохо живут? Логично?
- Железная логика, - кивнул Толмачев. - Вам не говорили, что вы похожи на кошку?
- Нет, - засмеялась блондинка. - Кстати, я кошек люблю. А вам не говорили, что вы похожи на Кевина Костнера?
- Новая порода собак?
- Да ну вас! - отмахнулась блондинка. - Это известный американский киноактер. Не верю, что не знаете.
- Откуда же! Последний раз я был в Америке...
Да, лет сорок назад. Младенцем.
Он любил такую первую пристрелочную болтовню. Блондинка с резко меняющимся настроением ему нравилась.
...Задание он выслушал и недоуменно пожал плечами:
- Конечно, Юрий Петрович, если вам так хочется - покатаюсь. Хотя никаких навыков в агентурной работе...
- Не прибедняйся, - перебил Савостьянов. - У тебя есть нюх, ты хорошо чувствуешь обстановку, а это для нас - самое главное. Как слух для музыканта. И потом, не мне хочется. Не мне хочется, Николай Андреевич, чтобы ты мотался по жаре в гнусном пригородном транспорте, изображая шпиона. Этого требует дело. Во-первых, больше некого послать. А во-вторых, в качестве референта ты ведешь сейчас нашу основную тему. Значит, должен знать ее досконально, изнутри. Я не могу полностью доверять справкам, которые воруют для нас в Министерстве обороны. Справки ведь тоже составляют на основе сведений из вторых и третьих рук.
А мне нужна информация из первых рук.
- Понимаю, - кивнул Толмачев. - Вопросов нет. Кроме одного: в какие сроки надо уложиться?
- Неделю дам, скажи спасибо.
- Спасибо, Юрий Петрович. Неделя - на Серпухов, Калугу и Тверь... И далее со всеми остановками. Спасибо!
- Пожалуйста. Меня предупреждали, что ты бываешь невоздержан на язык в разговорах с начальством. Теперь вижу, правильно предупреждали.
Но это не порок. Человек злоязычный, как правило, более открытый. Бойся людей медоточивых.
- Если я еще раз поблагодарю вас - за совет, не сочтете очередным проявлением злоязычия?
- Не сочту. Я сам веселый и веселых люблю.
В следующий понедельник жду отчет.
- Но ведь сегодня уже среда! Неделя-то не получается.
- Не будь занудой, бухгалтер. Молодой еще.
- Молодость - недостаток, который очень быстро проходит, - пригорюнился Толмачев. - На меня уже девушки не смотрят. А может, смотрят, да мне некогда на них смотреть.
- У тебя впереди - целая неделя. Ну ладно, не целая... Все равно неделя. Я бы сам с удовольствием покатался. Погода стоит сказочная. А насчет девушек... Служба, Николай Андреевич, такая - ничего лишнего. И личного. Так что постарайся их совместить.
- Кого - их? - не понял Толмачев.
- Службу с блядками...
Этим отеческим наставлениям и пытался следовать Толмачев в громыхающей электричке. Недалеко было ехать до Серпухова, но они успели познакомиться. Полина преподавала в школе. Нет, не в школе, а в гимназии! Русский язык и литературу.
В Москву ездила проведать старую тетку. А в Серпухове она жила с матерью в собственном доме в кремлевском посаде. Была замужем, но недолго. Толмачев поведал о себе старую байку - про Институт химии растений. И новую байку приобщил - как он наладился съездить в приокские леса, поглядеть поближе на растения, химией которых так старательно занимался в институте.
- Жалко наши леса, - серьезно сказала Полина. - Скоро ничего не останется. Большие люди берут землю под дачи, сводят деревья. Терема строят, чтоб они сгорели! В заповеднике строят! И никто, что характерно, не вякает. А вы там, в Москве, куда смотрите?
- В телевизор, - сказал Толмачев. - Как и вы тут.
Когда в окне вагона замаячили высокие дома на привокзальной площади Серпухова, Полина достала записную книжку.
- Вот адресок на всякий случай, - смутившись и сердито тряхнув головой, сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106