Акопов ткнул его пистолетом в поясницу.
- Тихо... Аида прогуляемся.
Парень начал неохотно поднимать руки и попытался уронить портативную видеокамеру, но Акопов перехватил. Он повел задержанного к озеру, под фонарь. По дороге снял очки и сунул за пазуху. Еще издали пахнуло камышами, тиной и рыбой. На узких мостках в тени кустов сидела парочка кормила комаров. Увидели Акопова с трофеем - как ветром сдуло. Задержанный на мостках повернулся, и в рассеянном тусклом свете фонаря сверкнули в улыбке зубы.
- Привет, Гургенчик!
У Акопова челюсть отвисла. Он ожидал чего угодно, только не встречи с Пашей Фанерой.
- Какого хрена! - сказал Акопов. - Ты что тут делаешь?
- Работаю, - пожал Паша щуплыми плечиками. - А чо... Бабки платят, а остальное - фанера.
Верни машинку - уронишь.
Когда-то Паша работал милицейским фотографом, выезжал со следственными бригадами на убийства и прочие неприятности, где жмуриков не надо упрашивать: скажи, мол, сыр... Однажды Паша решил крепко заработать: нащелкал целый диафильм про спекулянтов с Велозаводского рынка и пошел бабки требовать за уличающие фотоматериалы. Мало того, что морду набили, так еще и на работу настучали. Выгнали Пашу из милиции. Спасибо, не посадили - за дискредитацию славных органов.
Открыл Паша собственное фотоателье, когда настала эпоха кооперации. Погорел. В прямом смысле - подожгли конкуренты. Некоторое время перебивался в редакции большой газеты - фотолаборантом. Чужие пленки проявлял да снимки печатал.
Ребятам из банды Степана иногда требовались не очень разборчивые мастера скрытой съемки.
У Степана в милиции были контакты - вот и выяснил: да, служил такой хрен с горы, Паша Фанера, которому не обломилось подхарчиться за счет простых советских спекулянтов. Паше банда предложила деликатную фотосъемку в Ногинске. А чтобы ему объектив не оторвали вместе с головой, выделили в качестве живого щита Акопова, тогда проходившего по кадровым спискам Степана, и еще одного бывшего воина-интернационалиста.
За неделю Акопов с Пашей не то чтобы подружились, нб сработались. Сблизило их общее чувство опасности. Паша светился и горел в деле впервые его неудовлетворенная страсть к тайнам и рискованным фотосюжетам переплелась с удовлетворенной страстью к деньгам. Потом они выезжали несколько раз на "натурные съемки" в Приднестровье, в Екатеринбург и другие криминально напряженные точки. Паша освоил видеокамеру, виртуозно снимал и батальные, и постельные сцены.
- Работаешь, значит, - вздохнул Акопов. - Скажи хоть, на кого?
- На Мостового, - с некоторой гордостью сказал Паша. - Хороший, оказывается, мужик. Голова! Всю науку знает.
Акопов ничего не понимал. С какой стати Мостовой, недавно ставший вице-премьером, заинтересовался окружением генерала Ткачева? Еще одна странность...
- И Степан тебя отпустил?
- Отпустил, без проблем. Даже посмеялся. Ты, говорит, Паша, как звезда футбола, переходишь в другой клуб. Камеру вот подарил - "Сони".
- Ладно. Здесь что делаешь? Конкретно?
- Сказал же - работаю! Поручили снять какойто междусобойчик. Показали дачу, дали охрану.
- Отдыхает твоя охрана, - сказал Акопов. - Может, к утру прочухается. А с тобой что делать?
- Только не топи, - засмеялся Паша, повернувшись к озеру. - Я плавать не умею. Ты ведь здесь тоже из-за той самой дачи. Верно? Значит, на свою госбезопасность трудишься. Ну и трудись дальше. Ты с одной стороны, я - с другой. Тебе - бабки и мне - бабки. Остальное - фанера.
- Вот так просто?
- Ага. Чего нам делить? Заказчики приходят и уходят, а мы остаемся. Они там, на даче, какя понимаю, любители. Хоть и генералы. Даже охрану путевую не поставили - пустили по забору мудаков, а собак заперли. Да... А мы с тобой, Гургенчик, профессионалы. Ну и не будем друг друга утомлять.
- Наверное, ты прав, - сказал Акопов. - Скажи, это не ваши шуруют на здешней телефонной станции?
- Вполне возможно. Точно не знаю, а врать не хочу.
- За кого играет Мостовой?
- Эх, Гурген... Это мы с тобой вечно за кого-то играем. А Мостовой играет за себя. Я же говорю: не башка у мужика, а библиотека имени Ленина.
- Не знаешь, зачем Мостовому нужна съемка этой компании? Какие-то определенные пожелания были?
- Ему вся компания - до лампочки. Ему Федор Васильевич нужен. Ну, этот толстый из Минобороны. Я его уже месяц пасу.
- Так-так... Давай, Паша, присядем. Расскажи подробнее!
Через полчаса Акопов встал.
- Все, расстались! Надеюсь, ты не будешь никому докладывать, что видел меня у дачи?
- Чтоб я сдох! Но и ты, Гурген, не пиши про меня в мемуарах. А что съемку не закончил... Скажу - вспугнули.
- Договорились. Живи, Паша, живи, друг.
Пока живи...
На всякий случай он возвращался к себе кружным путем - через пустырь и проулок. Да еще минут десять, затаившись, осматривал тылы через очки ночного видения. Хвоста не было. А может, Паша Фанера обленился вконец на новой работе.
Акопов поднялся в аппаратную в самом скверном расположении духа. Надо было связываться с Савостьяновым и не хотелось выдавать Пашу как источник информации.
- Явился, слава Богу! - сказал Борис. - Я уж думал - тебе в генеральском подвале почки полируют сапогами. Одного ты классно завалил. А второй где?
- Убежал, - буркнул Акопов. - Что тут удивительного? И на старуху бывает проруха. Как там наши гости?
- Гости - в жопе гвозди... Гудят вовсю, аж завидно! Про ямщика запели.
Да, песнопения на даче Антюфеева были слышны и без спецаппаратуры.
24
"Оборотной стороной завоеванной нами свободы, а точнее - жуткой карикатурой на свободу стал правовой нигилизм. "Всем все можно". Для самых немыслимых в правовом государстве действий даже не требуется особого политического влияния - достаточно обладать особой наглостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106