- Если ворошу - значит надо. Ладно, сам выясню, где он сейчас обитает.
- Да при чем здесь Шепотников? - Анатолий, не в силах больше сдерживаться, буквально прокричал эту фразу в лицо Днищева. А тот, точно также заорал в ответ:
- Да потому что это именно он выманил тебя с дачи, и ты оказался в нужное время и в нужном месте, где тебя уже ждали!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1
Отбросив из головы все воспоминания о прошлом, Анатолий с какой-то неукротимой, яростной злостью погрузился целиком в работу над книгой. Это было лучшим лекарством от всех личных драм, от тоски и одиночества. "Нельзя предаваться отчаянию, гневу, бессилию", - твердил он себе. "Нужно все равно радоваться, жизни, благодарить Бога и действовать". Купола церкви, которые виднелись из его окна, порою отвечали его мыслям, отзываясь колокольным звоном. Всегда, когда ему бывало особенно тяжко, он вспоминал каноническую молитву Пресвятой Деве с мудрой просьбой молящегося: "Пресвятая Владычица моя Богородица, святыми Твоими и всесильными мольбами избави меня, смиренного и окаянного раба Твоего, от уныния, забвения, неразумия, нерадения..." Вот от чего следует просить избавления в первую очередь, что ведет нас к пропасти - уныние, порождающее отчаяние; забвение - самовольная изоляция, одиночество; неразумие - глупость, отупение; и нерадение - лень, праздность... И Киреевский работал, выбросив из головы все лишнее, днем и ночью, не отрываясь на звонки в дверь и телефонные трели. По определенным дням в оговоренные часы приходил Кротов, приносил копии все новых и новых материалов и документов, которые были необходимы Анатолию. С продуктами проблем также не было. Впрочем, когда человек занят какой-либо творческой деятельностью, все вопросы собственного бытия у него как бы отодвигаются на задний план. Но Киреевскому нравилось его добровольное затворничество. Именно теперь он чувствовал себя по-настоящему счастливым, нужным. Словно монах или столпник, он нес свой крест, идя по выбранному им пути.
- Вы сегодня обедали? - строго интересовался Кротов, но вразумительного ответа, как правило, не получал. Координатор недовольно морщился, шел на кухню и, надев фартук, стряпал на скорую руку какую-нибудь нехитрую еду. Затем он просматривал написанное Анатолием (если у того было настроение - и он разрешал это), иногда делал кое-какие замечания и поправки.
- Поразительно... - поверил он. - Вы точно следуете в фарватере Просторова, словно его душа переселилась в вас. Если бы я был индусом, то так бы и решил. Та же емкость мыслей, меткость образов. И стиль... Можно подумать, что он стоит за вашей спиной и водит вашей рукой. Нет, недаром он относился к вам, как к своему сыну.
- Я не собираюсь следовать ни в чьем фарватере. Я - Киреевский. отвечал Анатолий, нахмурившись, хотя ему было и приятно услышать сказанное Кротовым. Этот человек вызывал его любопытство. Всегда подтянутый, строгий, сухой, с чуть насмешливыми глазами, с обгоревшим на каких-то южных просторах лицом, похожий на готовую стремительно развернуться пружину.
Один раз Кротов столкнулся на лестничной площадке с Днищевым, который безуспешно нажимал на дверной звонок и даже колотил ногой по деревянной обшивке. Кротов вышел из лифта и спокойно заметил:
- Его нет. Уехал в Дом отдыха.
- Странно. Мне он об этом ничего не говорил.
- Как раз ничего странного. Если бы сказал - вы бы его и там не оставили в покое. А он сейчас очень занят.
- Послушайте! Какого черта...
- Не горячитесь, не надо. Занимайтесь своим делом. Забот у всех хватает.
- А вы думаете, что я с утра до вечера сижу в баре и дую пиво?
- Нет, я так не думаю. Вам нужна какая-нибудь помощь, поддержка?
- Справлюсь один, - огрызнулся Днищев и побежал вниз по лестнице.
"Невыносимый характер, хоть бы сообщил, как продвигается его расследование", - подумал Кротов, улыбнувшись. Но он знал что Днищев, привыкший действовать самостоятельно и в одиночестве, все равно не скажет ничего толкового, пока не завершит начатое дело. Затем координатор условной серией позвонил в дверь.
В другой раз - это случилось на следующий день - Кротов, выходя из лифта, увидел подозрительного, непонравившегося ему мужчину, который стал поспешно спускаться по лестнице, хотя до этого стоял, прислонившись к перилам. Его лицо показалось Кротову знакомым. У него была тренированная в спецчастях ГРУ память, и он не мог ошибиться. В картотеке Русского Ордена хранились фотографии многих сионистских агентов или лиц, причастных к деятельности зарубежных спецслужб. Этот торопливо уходящий человек принадлежал к ним.
"Что-то нынче рано начали слетаться пташечки", - подумал Кротов и усмехнулся: "Быть весне..."
2
Фрагмент рукописи Геннадия Просторова
"...Талмудисты пытаются нам подкинуть такую версию, что Христос не был зачат девой от Духа Святого, а был плодом греха блудницы Марии и римского легионера по имени Пантера. После распятия, после начала римских гонений, Мария Магдалина, якобы имея детей от Иисуса, бежала вместе с еврейской общиной - суда их пристали к побережью Франции, к городку Нарбонна. Там они и обосновались, в течение нескольких поколений пестуя потомков Христа. Один из них впоследствии стал легендарным Меровингом - королем Франции. Ветвь эта не прервалась (после серии убийств, устроенных в те годы Ватиканом) и продолжается до наших дней: "сионские мудрецы" знают - где сейчас находится их Царь, которого они собираются возвести на мировой престол. Но сначала надо уничтожить все истинные монархии. Возможно, они кого-то и выращивают в своих дьявольских колбах, но не потомка Христе, (поскольку даже говорить и думать об этом кощунственно, а отрицать Божественное происхождение Спасителя - смертный грех), а того, кого и хотят вырастить - Антихриста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47