Может быть, их ранняя смерть и сблизила так брата и сестру, спаяла их маленькие сердца, и они никогда уже больше не расставались. Конечно, у Георгия была своя жизнь — метания, поиски, женщины, карьера, а у Лары — своя: тихая, незаметная, почти одинокая, но она как бы всюду следовала тенью за своим братом, и в его переездах с места на место, и в его поступках, посильно выполняя ту или иную работу. Лара была инвалидом с детства: у нее была сухая рука, левая, так называемая «заячья лапка». Из-за этой ущербности, сухорукости у нее и развились некие комплексы, расстраивающие порой сознание, вялотекущие, погружающие ее в апатичное состояние. И раза два в году, чаще всего весной, осенью, она отправлялась на лечение в санаторий на три-четыре недели, где вновь набиралась сил и возвращалась в жизнь, к брату, вполне здоровой и способной всячески заботиться о нем. Она не вышла замуж, хотя женщиной была удивительно красивой, как и сам Жора, лицо ее поражало какими-то яркими красками, точными линиями, и все оно светилось, горело внутренним, сжигающим сознание огнем. Порою казалось, что эти дьявольски красивые, темные глаза могут опалить, сжечь и тебя, если ты приблизишься слишком быстро. К ней сватались, и не раз, несмотря на ее сухорукость, но все женихи неизменно получали отказ. Наверное, так сильна была ее привязанность к брату. И он ценил ее преданность, и сам оставался холостым все это время.
Еще по дороге к Тайнинке Тероян подумал о том, что из всей их школьной компании Георгий Юнгов был, несомненно, самой яркой личностью. Ум, красота, талант к любому делу, неунываемость, порою безрассудство, а порою осторожность, «гасконская хитрость», воля, энергия, крепость духа и тела и все это несмотря на такие потрясения с детства, которые другого могли бы подломить и оставить на задворках жизни. Если можно было бы сравнить их с героями Александра Дюма, то Юнгову Тероян отдал бы место Д'Артаньяна, бесспорно. Владислав Шелешев, с его язвительной насмешливостью и каким-то выпукло-нарочитым ханжеством был бы Арамисом. По кипучей энергии и приверженности к мирским радостям, к семейной жизни, да и по физической мощи Портосом мог бы быть Олег Карпатов. Ну а он сам своей молчаливостью, меланхолией, склонностью к философским раздумьям, не слишком большой привязанностью к жизни отвечал бы качествам характера Атоса.
Тероян ждал уже почти десять минут, прежде чем дверца бомбовидного дома отворилась и по ступенькам сбежал Жора Юнгов в спортивном костюме. Тотчас же откуда-то из-за кустов выскочил дог Стингер, метнувшись к хозяину. Попробовать косточки Терояна ему не довелось.
— Извини! — крикнул Жора. — Спал. Лежать! — это он уже приказал догу. Тероян вышел из машины и поздоровался с другом.
— А где… Глория? — удивленно спросил тот. — Ты что, оставил ее дома одну?
— Так получилось. Лучше ее пока не тревожить.
— Напрасно. Впрочем, тебе видней, ты врач. Пойдем в беседку или в дом?
— Все равно.
— Тогда в беседку. Лариса сейчас спустится. Она всегда рада тебя видеть.
— Я знаю. И я тоже. Как она?..
— Все нормально. Спокойна, уравновешена. Я контролирую. Вот сосед наш одинокий вдруг начал к ней свататься. Писатель какой-то хренов, я и не читал вовсе.
— Тогда сначала почитай, — они шли к беседке и разговаривали, а дог плелся следом и принюхивался к ногам Терояна. — Если пишет длинно и нудно, тогда соглашайся — человек, знать, положительный, без комплексов. А если юморист, то, конечно же, сволочь. Ну, что ты мне хотел поведать? Выкладывай.
— Погоди, дай хоть холодного чая попить. С мятой. В беседке на столике стоял прозрачный кувшин с коричневым напитком, несколько кружек. Они уселись на деревянные, струганные скамьи напротив друг друга, утолили жажду. Последний раз Тероян был здесь месяц назад, когда они вчетвером собрались на преферанс. Лариса тогда еще находилась в санатории, а Георгий, большой любитель разных историй, сказал: «Вы знаете, друзья мои, что в полнолуние — взгляните на небо — сегодня именно такой день, происходят необыкновенные вещи. Ведьмы, как всем известно, не могут забеременеть от колдунов и прочей нечисти. Поэтому только в ночь полной луны они рыщут по городам и весям, выискивая одиноких мужчин, разумеется, спящих. Какая-нибудь ведьмочка остается с приглянувшимся ей человеком, ласкает его во сне, возбуждает и принимает в себя его семя, да не один раз! А к утру оставляет обессиленного, но удовлетворившего свою, как выясняется, похоть. И вот проходит время, и рождается ребенок. Это не простой мальчик или девочка. Он рожден для того, чтобы отыскать потом через многие годы своего отца, давшему ему жизнь во сне, и умертвить его самым страшным образом.
— Бред какой-то! — произнес Влад. — У меня вист.
— Ясно. Этой ночью кому-то из вас быть изнасилованным ведьмой, усмехнулся Карпатов. — Я-то человек семейный.
— А вдруг, когда-то давным-давно, именно ты был зачат таким образом? спросил Жора. — Все таинственно и зыбко в этом мире, господа. Мы живем в мистическом океане, а вы находитесь в центре Бермудского треугольника. Просто мы не хотим замечать поданных нам потусторонних знаков, символов, проходим мимо, отворачиваемся или просто бежим. А ведь возможно все, даже невозможное. Есть люди-фантомы, живущие среди нас. Есть оборотни, превращающиеся опять же в полнолуние в волков. Что вы на это скажите, доктор Тероян?
— Возможно, — ответил тогда он, поскольку и сам чувствовал какую-то правоту в словах Жоры. По крайней мере, себя он ощущал именно волком.
— А не хотите мистики, давайте возьмем реальность, — продолжал Юнгов. — Кто из всех нас мог предполагать несколько лет назад, что такая сильнейшая держава — Советский Союз — распадется на кровавые куски?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69