Но лишь только он открыл дверь, как ему в лицо чем-то брызнули, а затем потащили по лестнице. На голове оказалась лыжная шапочка, натянутая вниз, до упора. Но Клим и так мало что соображал, понял лишь, что его выволакивают не из парадного подъезда, где стоял его «ниссан», а через черный ход. Затем бросили в машину, кажется, «джип», и поехали. Дали что-то понюхать, и он начал приходить в себя. Первый — кого Клим узнал — был Игорь, сидящий рядом с ним. За рулем — Мишель.
— Охренели? — проскрежетал Клим. — Что за комедь?
— Тихо-тихо! — успокаивающе отозвался Кононов. — На твоем «ниссане» пара глаз, а теперь пусть думают, что ты дома или на такси умотал.
— А Инга?
— Инга в квартире, от нее визга много, а шерсти мало.
— А зачем все? Ты что — собрался мне помочь?
— Помочь, — кивнул Игорь. — Где у тебя назначена встреча со ставропольцами?
— За «Гангом»… — неохотно признался Клим. — Ты их давно «вел»?
— Вели. Только ничего за ними нету.
— Пустые они, подтвердил Серж. — Но очень серьезные. Понимаешь?
— Денег ты, конечно, не достал, — продолжил Игорь, вытаскивая у Клима из-за пояса «ТТ». — А игрушку взял, чтобы обменять ее на товар. Так?
Клим ничего не ответил, лишь сверкнул глазами.
— Знаешь, чем все это должно было закончиться?
— Еще неизвестно.
— Вас бы с Ингой рядышком положили. Ну, ничего, поехали, сейчас сам посмотришь.
Остановились они возле «Ганга», Серж остался в «джипе», а Игорь с Климом вышли.
— Пойдем! — произнес Хмурый. Но двинулся он не к новостройке, а к жилому высотному дому. Поднялись на лифте на последний этаж, затем выбрались по чердачной лестнице на крышу.
— Обзор-то какой! — вздохнул Игорь, поворачиваясь вокруг себя. Отсюда действительно было отлично видно — особенно весь незавершенный «цикл» строящихся зданий: выкопанные под фундамент огромные ямы с пиками арматур, бетонные плиты, кладки, вагончик-бытовку, бегающую вдоль забора собаку. Правда, быстро темнело.
— Это ничего! — угадал Игорь. — У меня бинокль с ночным видением, — и вытащил его из-под куртки.
— Ты приготовился основательно, — сказал Клим.
— Так я же тебя знаю, — ответил тот. — Тебе надо наглядно показать, чтобы убедился. Как в театре. Занимай кресло в партере, — он подвинул ногой валявшийся тут же колченогий стул.
Направив бинокль, Игорь стал внимательно изучать местность. Все было вроде спокойно, но затем начались кое-какие передвижения. Прошло полчаса. Клим также несколько раз прикладывался к окулярам. В начале одиннадцатого возле котлована выросла фигура Шиманова. Потом к нему присоединился и Глотов.
— А двое других — за кладкой, — сказал Игорь. — Тебе бы так или иначе, не повезло. К тому же… вас бы всех накрыли.
Он передал бинокль Климу. От забора — тенью шли трое, почти сливаясь с бетонными плитами.
— Я в этом не сомневался, — произнес Игорь. — Отличная работа. Жаль, в пустую. Хотя… возьмут с пушками. А хотели, наверняка, с трупом.
— С чьим?
Кононов взглянул на него, но ничего не ответил.
Завершительная сцена операции, которую проводил сам Воронов, началась и закончилась стремительно, где-то около одиннадцати часов. Надоело ждать Клима и стало понятно, что он вообще не придет. И Шиманова с Глотовым и еще двоих повязали чисто, без шума, двумя группами. Сейчас все они лежали лицом вниз, не дергаясь, принимая грязевые ванны — от нервов. В карманы оперативников перекочевали отнятые «пушки».
— А никакого героина-то и нет, — сказал недовольный Воронов.
— И Клима тоже, — добавил майор Мголоблишвили. — Чего это он не пришел?
— Сказать тебе? — Воронов покрутил головой, а казалось, что он вертит носом, принюхивается. — Я знаю. Его Хмурый перехватил. Вот так-то. На сто процентов. А теперь сидит где-нибудь, и смотрит на нас, дураков, и посмеивается. Умный нам попался противник, Отар. Уважать надо.
— Уважим, — согласился Мголоблишвили, вскинув голову.
5
Летом и осенью девяносто пятого на лидеров криминальных группировок напал какой-то мор. Не проходило недели, чтобы пресса не сообщала об очередном громком заказном убийстве. Тираж «Свежей газеты» Бенедиктова, где особливо стращал читателей леденящими душу подробностями Рома Корочкин, резко пополз вверх. Расписывая ужасы мафиозных разборок, журналист намекал на некий «Белый эскадрон», созданный якобы в недрах спецорганов, куда входили сотрудники милиции и ФСК, призванные вершить правый суд над преступниками. Как в Аргентине или Бразилии. Писаные законы-то не действуют. И читатели охотно поверили в существование карающей десницы. Появились легенды о стрелках-киллерах, неуловимых «Робин Гудах», бывших спецназовцах, стреляющих с обеих рук и ног, которых невозможно поймать, а если и схватывают, то они уходят из тюрьмы через открытые двери… Убийств было действительно много, и все они оставались «висяками».
Одного поразили снайперским выстрелом с сорока метров, когда он выходил с дискотеки, другого изрешетили на берегу озера, третьего взорвали вместе с женой и тещей, кто-то вообще исчез бесследно. Один из старых рецидивистов, «вор в законе», жаловался муровцам: «Молодые пришли, без понятия, наглые, жестокие, борзые. Я полжизни у хозяина провел, никогда не гнулся, мне любая пересылка — родной дом, а они ко мне без всякого уважения». Обидно было не только ему. Еще и случайным прохожим или членам семей, которые гибли в этой «необъявленной» войне. Но, судя по всему, время воров-бессеребренников оставалось в прошлом. Теперь «коронами» венчали не только за заслуги, которых у многих-то и не было, а за деньги, за связи, чтобы «продвинуть» своего. Прежние воры не имели права жениться, заводить семью, работать, служить в армии, жить в собственном доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80