А как насчет КГБ? Как они прореагируют?
- Думаю, это не имеет значения, - сказал Борис, как мне показалось, слишком поспешно. - Когда на Западе выходят подобные публикации, их реакция всегда однозначна: это происки ЦРУ. Помнишь, «Записки Пеньковского»?
- Я уверен, что они были сфабрикованы ЦРУ.
Борис пожал плечами:
- Кто знает. В том-то и дело, что никто в подобных случаях не знает наверняка. Так же было со стариком Никитой - никто никогда не сможет сказать, что он написал сам, а что добавило ЦРУ, или КГБ, или, возможно, те и другие. Но в случае с Берией большинство из тех людей, которые могли бы доказать подлинность дневников, уже на том свете. А те, кто еще живы, предпочтут помалкивать. И КГБ может заявить что угодно - кто их будет слушать?
- Меня больше волнует не то, что они скажут, а то, что они сделают.
Борис выразительно пожал плечами.
- Ну что они могут сделать? Убьют парочку американских издателей с Пятой авеню?
- Не издателей - возможно, нас.
- Ну что они могут нам сделать? Выследить и убить нас, как они это сделали с Троцким? Во времена Берии это было бы возможно, но сейчас они работают в другом стиле.
Я ждал, что он еще скажет, но он был поглощен своим бефстрогановым. Я подумал, что для человека, убежавшего от Советов и впоследствии заочно приговоренного к десяти годам тюремного заключения, он был слишком оптимистичен. Ну в самом деле: не закроют же советское правительство и разведка глаза на публикацию скандальных политических мемуаров и не ограничатся лишь публикацией дежурного опровержения.
Я повернул разговор в другую сторону.
- Ты говоришь, что ЦРУ обязательно выйдет на нас. Как?
Борис оторвался от тарелки, вытер рукой рот.
- Через издателей. Я думал о том, как нам лучше доказать подлинность книги. Тебе надо будет съездить в какую-нибудь восточноевропейскую страну. Я предлагаю Венгрию. Венгрия сегодня самая либеральная страна в Восточной Европе - несмотря на 1956 год. Ты бывал там. А теперь появился повод поехать вновь - на случай, если американцы начнут задавать вопросы. А венграм все равно, к ним ежегодно приезжает около миллиона западных туристов, и они не собираются проверять каждого. Да ты и ничего страшного не совершил в свои студенческие годы - подумаешь, провез несколько флаконов пенициллина!
Но есть и другая причина, по которой я выбрал Венгрию. Я уже говорил тебе, что чем больше секретности по поводу происхождения книги, тем лучше. Возможно, нам следует подбросить кое-какие детали. Надо предоставить конфиденциальное письменное свидетельство от какого-нибудь лица в Венгрии, указывающее, как книга попала к нему. И я знаю подходящего человека. Старый венгерский коммунист, ветеран Испанской войны, в которой он сражался на стороне Красной Армии в чине полковника и был награжден орденом Ленина. Был в фаворе до 1952 года, потом ушел с государственного поста и был посажен на пару лет в тюрьму. Очень храбрый человек и к тому же шутник! Арестовал по ошибке настоятеля Кентерберийского собора Хьюлита Джонсона, приехавшего в Венгрию с официальным визитом. Ты обязательно должен вытянуть из него эту историю!
- Ты хочешь, чтобы мы на самом деле познакомились?
Он кивнул:
- Ты с ним поладишь - он был одним из руководителей восстания и был депортирован в Россию на шесть лет. Теперь он живет в Будапеште, находится на пенсии и пишет стихи.
- Как ты с ним познакомился?
Борис сказал, ковыряя в зубах:
- Он был фронтовым другом моего отца. Еще школьником я впервые повстречал его. Когда я стал жить на Западе, мы поддерживали связь через третье лицо. Потом, в прошлом году… - Он помедлил, глядя на меня из-под тяжелых ресниц. - Хочу тебя предупредить, Том, то, что я тебе скажу, должно храниться в тайне. Если ты проговоришься… - Он крикнул, чтобы принесли пиво. Я ждал.
- В прошлом году этот венгр связался со мной. Ему удалось проникнуть в Россию - окольными путями - и к нему в руки попала рукопись. - Он понизил голос и назвал имя русского писателя, чьи работы были запрещены в СССР, по широко публиковались на Западе и были хорошо известны в мире. - Этот венгр провез его последний роман, который выйдет осенью. Нас интересует, как он провез рукопись. А он сделал это весьма остроумным способом. Если ты будешь тактичен, он может согласиться описать способ доставки рукописи в конфиденциальном свидетельстве, которое мы предъявим американцам. И скажем им, что провезенная рукопись является дневниками Берии.
- Как зовут этого венгра?
- Ласло Ласлов. Это не настоящее имя, псевдоним, под которым известен своим друзьям. Мы даже шутим, что он родился в Баден-Бадене в 1919 году! - и он залился смехом.
Я переждал немного и сказал:
- Борис, ты многое принимаешь, как должное. Например, если он не сумасшедший, за каким чертом он станет письменно признаваться в том, что провез незаконным путем запрещенную рукопись из России и передавать ее совершенно незнакомому человеку?
- Я с ним свяжусь предварительно, не беспокойся. Он поверит любому, кому доверяю я. Он человек чести. Мы, конечно, предложим ему деньги за услугу, но он скорее всего откажется.
- Хорошо. Но если его имя выплывет наружу? Если коммунисты обо всем узнают? Получится, что мы посадим беднягу в лужу.
На какое-то время Борис был обескуражен, глаза его забегали, и, когда он начал возражать, в голосе его не было особенной уверенности:
- Письменное свидетельство будет подписано в присутствии американского адвоката в глубокой секретности, и если хоть слово выйдет наружу - будет скомпрометировано его имя, и имя издателей книги.
- А ЦРУ?
Борис фыркнул:
- Ты когда-нибудь слышал, чтобы ЦРУ передавало кому-нибудь свою информацию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51