Шамбрэн указал на меня.
– Вы знакомы с мистером Хаскеллом, нашим пресс-секретарем?
– Вы собираетесь подбросить газетам лакомый кусочек?
– Наоборот, мистер Салливан. Едва ли мы упрочим репутацию «Бомонта», если широкой публике станет известно, что один из наших гостей оказался вором.
Щека Салливана дернулась.
А Шамбрэн как ни в чем не бывало продолжал:
– Работа мистера Хаскелла состоит в том, чтобы препятствовать распространению подобной информации. Я попросил его прийти, потому что хочу, чтобы наш разговор проходил при свидетеле.
Салливан не ответил, даже не посмотрел в мою сторону. И мне почему-то стало неловко, словно вором был я, а не он.
Шамбрэн взглянул на лежащую перед ним полоску бумаги.
– "Майкл Дигби Салливан, – прочитал он вслух. – Конструктор спортивных автомобилей, автогонщик. Расчетный счет на сумму с пятизначной цифрой в Уолтэм-Траст.
Неограниченный кредит. Владелец виллы на юге Франции, дома и небольшого автомобильного завода около Грит-Солт-Флэтс в штате Юта. Собственность не заложена, приносит ежегодный доход".
– Ваше гестапо потрудилось на славу, – пробурчал Салливан.
Шамбрэн взял со стола квадратный бланк из плотной бумаги.
– Мы постоянно собираем информацию о наших гостях, мистер Салливан. Вы останавливались у нас дважды. В эти учетные карточки, помимо постоянного адреса, финансового положения, имен ближайших родственников, если они есть, мы вносим и специальные сведения. Отмечаем, не было ли конфликтов с администрацией или служащими отеля, а также личностные особенности каждого гостя. Буква "А" на нашей карточке указывает, что вы – алкоголик. "Ж" на карточке мужчины говорит о том, что он весьма неравнодушен к женщинам, особенно к дорогим проституткам, которые изредка заглядывают в бар «Трапеция». "М" на женской карточке указывает, что дама ищет богатого мужа. "Ч" означает, что данный гость не может позволить себе цены «Бомонта» и надо следить за тем, чтобы его счет не оказался чрезмерно большим. В случае семейных пар «МЛ» мы ставим, когда муж выдает за жену любовницу, а «ЖЛ» – когда жена наставляет мужу рога. Ваша карточка, мистер Салливан, девственно чиста. Вы идеальный гость, от которого администрация не ждет никаких подвохов.
– Шамбрэн затушил окурок и тут же зажег новую сигарету. – Разумеется, медицинские сведения мы не собираем, – добавил он.
– Как хорошо сознавать, что и у нас могут быть секреты, – сухо заметил Салливан.
– Мне приходилось сталкиваться с очень богатыми людьми, страдающими психическими заболеваниями. Кстати, среди женщин, относящихся к этой категории, не так уж редко встречается клептомания.
– И мне вы поставили такой же диагноз? – бесстрастно спросил Салливан.
– Нет. – Шамбрэн откинулся на спинку стула. – Сегодня днем вы попросили у горничной, обслуживающей ваш этаж, ключ-отмычку, обосновав просьбу тем, что забыли свой ключ в номере и, лишь захлопнув дверь, обнаружили это. Пятнадцать минут спустя горничная заметила таблицу «Не беспокоить» на дверях номера, который занимали месье и мадам Жирар. Так уж получилось, но она видела, что Жирары покинули номер полчаса назад. Она решила, что они просто забыли снять табличку, сняла ее сама и открыла дверь, чтобы занести в номер.
Естественно, она не могла не заметить, как вы роетесь в чемоданах Жираров и в бюро.
– Похоже, преступник полностью изобличен, – подытожил Салливан.
– От Жираров я узнал, что из их номера ничего не пропало.
Мистер Салливан, вам не хватило времени найти то, что вы искали?
Салливан словно и не слышал вопроса.
– Вы сказали Жирарам, кто побывал в их номере?
– Нет, – покачал головой Шамбрэн.
Я заметил, как мгновенно спало напряжение, сковывающее Салливана. Он полез в карман ладно скроенного пиджака за сигаретами.
– Что вы искали, мистер Салливан? – Голос Шамбрэна посуровел.
Салливан поднес к сигарете золотую зажигалку.
– Вы, конечно, знаете, что в Египте есть городок под названием Эль-Аламейн? – спросил он, вроде бы меняя тему разговора. – Там Восьмая армия Монтгомери, прорвав фронт Роммеля, переломила ход Североафриканской кампании. Но до начала сражения фронт замер на долгие месяцы. Союзники и немцы установили в пустыне чуть ли не два миллиона мин.
После окончания войны прошло уже восемнадцать лет, но по каким-то причинам карта минных полей не обнародована ни одной из сторон. И восемнадцать лет, с постоянством, свойственным восходу и заходу солнца, местные жители подрываются на этих затаившихся чудовищах. Вы спросите: почему не предпринимается никаких мер? Они предпринимаются.
ООН и различные благотворительные организации поставляют протезы рук и ног тем несчастным, кто остается в живых, но без одной или двух конечностей. А чиновники тем временем обсуждают технические детали, связанные с публикацией карт минных полей. Вот вам веселенькая история, которая пока не стала достоянием общественности.
Салливан замолчал, и в кабинете повисла тяжелая тишина.
– От ваших слов стынет кровь, мистер Салливан, но я не понимаю, какое отношение имеют они к случившемуся в нашем отеле, – заметил наконец Шамбрэн.
– Вы же спросили, что я искал.
– И пока не получил ответа.
Вновь дернулась бледная щека Салливана.
– Я искал полевые мины. Старые полевые мины.
Черные глаза Шамбрэна не отрывались от лица Салливана.
– Как я понимаю, в переносном смысле.
– Разумеется, мина, которую я ищу, не взорвет ваш отель.
Во всяком случае, его стены уцелеют. Теперь, как водится, вы вызовете полицию?
Ответ Шамбрэна меня удивил:
– Я хотел бы подумать над этим. Мадам Жирар, насколько мне известно, в девичестве звали Жульет Вальмон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47