Он поднял камень и бросил в воду.
Он должен немедленно поговорить с Джузеппе. Нет, может быть, не сразу. Сначала надо привести в порядок мысли. Вероника Молин не знала, что он подсматривал за ней в щель между шторами. У него было преимущество во времени, и он хотел его использовать. Вопрос только — сумеет ли он это сделать?
Он никак не мог справиться со своим гневом. Она обманывала его, лгала прямо в лицо. Она даже позволила ему спать в своей постели, правда, только спать. Может быть, хотела его унизить.
Он пошел назад к гостинице. Он должен с ней поговорить. В вестибюле сидели двое и играли в карты. Они кивнули ему и снова углубились в игру. Стефан остановился перед ее дверью и постучал, с трудом подавив импульс вышибить дверь. Она открыла сразу. Через ее плечо он увидел, что компьютер выключен.
— Я как раз собиралась ложиться, — сказала она.
— Подожди немного. Нам надо поговорить.
Она впустила его.
— Сегодня я хочу спать одна. Чтобы ты знал.
— Я пришел не за этим. Но конечно, мне любопытно, почему ты захотела, чтобы я спал с тобой вчера. И при этом до тебя не дотрагивался.
— Во-первых, это ты захотел, а не я. Но я готова признать, что иногда бывает очень одиноко.
Она села на край кровати и, точно так же, как и накануне, подобрала под себя ноги. Она по-прежнему очень ему нравилась, обида только усиливала это чувство.
Он сел на скрипнувший стул.
— Что ты хотел? Случилось что-нибудь? Поймали того, в горах?
— Не знаю. Я пришел не поэтому. Речь идет о лжи.
— Чьей?
— Твоей.
Она широко раскрыла глаза:
— Не понимаю, о чем ты говоришь. И пожалуйста, я терпеть не могу, когда ходят вокруг да около.
— Тогда я не буду ходить вокруг да около. Несколько минут назад ты сидела за компьютером и любовалась на свастику во весь экран.
Она поняла не сразу. Потом покосилась на неплотно задернутое шторами окно.
— Правильно, — сказал он. — Я заглянул в окно. В этом меня можно упрекнуть. Я подсматривал. Но не для того, чтобы поглядеть на тебя голую. Это был просто импульс. И я увидел свастику.
Она была на удивление спокойна.
— Совершенно точно. Недавно на экране была свастика. Черная на красном фоне. И где же тут ложь?
— Ты такая же, как твой отец, хоть и утверждаешь, что нет. Когда ты скрыла, что знаешь о его прошлом, ты защищала не его, а себя.
— Как это?
— Ты такая же нацистка, как и он.
— Ах, вот что ты решил…
Она встала, закурила сигарету и больше не садилась.
— Ты не просто глуп, — сказала она. — Ты еще и самовлюблен до крайности. Я-то думала, что ты не похож на других полицейских. Но я ошиблась. Такое же ничтожество.
— Оскорбляя меня, ты ничего не добьешься. Можешь даже плюнуть мне в физиономию — из равновесия ты меня не выведешь.
Она снова села на постель.
— Собственно говоря, это даже хорошо, что ты подглядывал. Все можно выяснить, не отходя от кассы.
— Я слушаю.
Она погасила наполовину выкуренную сигарету.
— Что ты вообще знаешь о компьютерах? Об Интернете?
— Не слишком много. Я знаю только, что целый ряд вещей надо как-то пресечь. В первую очередь детскую порнографию. Ты говорила, что в контакте с целым миром, когда сидишь за компьютером, где бы ты ни находилась. Ты сказала: «В нем вся моя жизнь», — или что-то в этом роде.
Она села за компьютер и знаком пригласила его сесть поближе.
— Я возьму тебя в путешествие. В киберкосмос. Слышал такое выражение?
Она нажала на кнопку. Компьютер слабо загудел, экран засветился. Ее пальцы забегали по клавиатуре. Картинки сменяли одна другую, пока экран не окрасился красным. На красном фоне медленно проявилась черная свастика.
— Эта охватывающая весь мир сеть имеет и свои тайные углы, — сказала она. — Здесь ты можешь найти все, что хочешь.
Она снова начала нажимать клавиши. Свастика исчезла, появились фотографии полуголых азиатских девочек — совсем маленьких. Взрыв клавиш — и перед ним уже было изображение собора Святого Петра в Риме.
— Здесь есть все, — повторила она. — Замечательный прибор. Где бы ты ни находился, можешь найти любую информацию. Сейчас, в этот момент, Свег находится в центре мира. Но, как я сказала, есть и темные углы, своего рода интернетовское подполье. Бесконечное количество сведений — где ты можешь купить оружие, наркотики, детскую порнографию, все, что хочешь.
Она еще раз пробежала пальцами по клавиатуре. Вновь на экране возникла свастика.
— В том числе и это. Множество нацистских организаций, в том числе шведских, обнародуют свои идеи через Интернет. Вот сейчас они здесь, на моем экране. Я сидела и пыталась что-то понять. Мне интересно, кто сейчас вступает в нацистские организации. Сколько их, как называются организации, что они думают и что собираются предпринять.
Появился портрет Гитлера. Она продолжала нажимать клавиши. Вдруг на экране возникла она сама — «Вероника Молин. Брокер».
Она выключила компьютер.
— Теперь я хочу, чтобы ты ушел, — сказала она. — Ты решил сделать вывод из картинки, которую увидел, подглядывая за мной. Может быть, ты настолько глуп, что по-прежнему считаешь, что я тут сидела и молилась на свастику. Идиот ты или нет — это уж, пожалуйста, реши сам. Уходи. Нам нечего сказать друг другу.
Он не знал, что сказать. Она его убедила, и ему было стыдно.
— Если бы ты была на моем месте, — сказал он примирительно, — как бы ты реагировала?
— Я бы сначала спросила, — сказала она, — а не набрасывалась бы с обвинениями во лжи.
Она резко поднялась и открыла дверь.
— Я не могу помешать тебе прийти на похороны отца, — сказала она. — Но пожалуйста, не заговаривай со мной и не прикасайся ко мне.
Она выпроводила Стефана в коридор и захлопнула дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130