Женщина созналась в преступлении. Если мы завтра найдем в реке ружье, то очень скоро узнаем, из него ли убили Авраама Андерссона.
Джузеппе крутил между пальцами одну из своих сломанных сигарок.
— Мы последние дни воевали сразу на десяток фронтов. Надеюсь, что один можем закрыть.
— Как ты думаешь, почему она решила все рассказать именно сегодня?
— Не знаю… наверное, мне нужно было ее спросить. Возможно, просто созрела. Может быть, прониклась к нам уважением и решила, что мы рано или поздно ее возьмем.
— А ты как считаешь? Взяли бы?
Джузеппе скорчил гримасу:
— Кто знает. Иногда даже шведская полиция ловит преступников.
В полуоткрытую дверь постучали. Мальчик принес картонную коробку с пиццей. Джузеппе расплатился и сунул квитанцию в карман. Мальчик исчез.
— Видишь, я теперь не кидаю счета в пепельницы. Ты по-прежнему считаешь, что мою записку подобрал Херейра?
— Очень может быть.
Джузеппе разорвал картон.
— В Свеге теперь все как в Европе. Пиццерия. Вообще говоря, они не доставляют по адресам, но если у тебя есть связи, то все можно. Хочешь? Я так и не успел поесть — свалился, как сноп.
Джузеппе разрезал пиццу линейкой.
— Полицейские быстро жиреют, — сказал Джузеппе. — Стрессы, неправильное питание. Но самоубийства встречаются довольно редко. Врачи по этой части нас опережают. А полицейские мрут от инфаркта. Что, вообще говоря, не удивительно.
— Я составляю исключение, — сказал Стефан. — У меня рак.
Джузеппе замер с куском пиццы в руке. Потом сказал:
— Боулинг. Увидишь, боулинг тебя вылечит.
Стефан не мог удержаться от смеха.
— Не успею я произнести слово «боулинг», ты начинаешь смеяться, — сказал Джузеппе. — Тебе не идет быть серьезным.
— Как она меня назвала? «Бледный полицейский из Буроса»?
— Единственный светлый образ в ее высказываниях. Жуткая ведьма. Я рад, что она не моя мать.
Они молча поели. Джузеппе поставил картонку с остатками пиццы на корзинку для бумаг.
— То и дело поступают какие-то сведения, — сказал Джузеппе, вытирая рот, — в основном идиотские. Интерпол в Буэнос-Айресе, к примеру, обрадовал нас сообщением, что есть такой человек — Фернандо Херейра. Он сидит в тюрьме, пожизненное заключение за изготовление фальшивых денег. Старое доброе преступление. Фальшивомонетчик, — повторил он. — Они спрашивают, не он ли это. Ну что на это скажешь? Клонирование вроде бы так далеко не зашло, чтобы их слова принять всерьез.
— Что, и вправду было такое сообщение?
— К сожалению. Но надо набраться терпения, может быть, они пришлют что-нибудь путное. Никогда не знаешь.
— А красный «Форд»?
— Исчез. Как и водитель. Мы к тому же и хозяина не нашли, Харнера. Он, по-видимому, переехал жить в Португалию. Что довольно странно, поскольку за ним числится в Швеции машина. Мы подключили центр к этому делу. Объявлен розыск в масштабах страны. Рано или поздно найдется что-нибудь. Рундстрём — настойчивый парень.
Стефан попытался мысленно выстроить факты. Его роль в этом расследовании, если у него вообще была какая-то роль, заключалась в том, что он задавал полезные для Джузеппе вопросы.
— Ты, наверное, хочешь, чтобы журналисты как можно скорее опубликовали новость — найден убийца Авраама Андерссона?
Джузеппе посмотрел на него, не скрывая удивления:
— Почему я должен это хотеть? Если мы рассуждаем одинаково, то это приведет к тому, что Херейра немедленно исчезнет. Его возвращение было связано исключительно с убийством Андерссона. Не забудь, как он давил на Эльзу Берггрен. Думаю, здесь-то она не врет. Конечно, надо еще покопаться во всей этой истории, но первое, чем мы займемся с утра — постараемся найти оружие в реке.
— Авраама Андерссона мог убить и кто-то другой. Из оружия, которое либо он, либо она потом бросили в реку. «Уронили», как она выразилась.
— Ты имеешь в виду, что она созналась из страха? Чтобы быть под защитой полиции?
— Я сам не знаю, что я имею в виду. Просто ставлю вопросы.
Потом он вспомнил еще одну удивившую его вещь.
— А что прокурор? — спросил он. — Я ни разу не слышал имени прокурора.
— Лёвандер, — сказал Джузеппе. — Альберт Лёвандер. Говорят, в молодости был замечательным прыгуном в высоту. Сейчас в основном прытает со своими внуками. Конечно же прокурор есть. Мы все делаем в строгом согласовании с юридическими нормами. Но Лёвандер и Рундстрём — как две лошади в упряжке. Каждое утро и каждый вечер они долго говорят по телефону, после чего Лёвандер в наши дела не вмешивается.
— Но он же дает какие-то указания?
— Говорит — продолжайте расследование.
В четверть десятого Джузеппе позвонил домой. Стефан вышел в вестибюль и немного постоял, разглядывая чучело медведя. Потом позвонил Елене.
— Ты где?
— У медведя.
— Я сегодня в школе разглядывала карту, пыталась понять, где ты находишься.
— Мы сегодня получили признание. Одно из убийств можно считать раскрытым. Это была женщина.
— И что она сделала?
— Убила шантажиста. Застрелила.
— Это тот, кто был привязан к дереву?
— Да.
— Женщина такого не сделает.
— Почему нет?
— Женщины не нападают. Женщины защищаются.
— Это не так просто, как ты думаешь.
— А как?
Он был не в состоянии объяснять.
— Когда ты приедешь?
— Я же уже сказал.
— Ты думал о поездке в Лондон?
Про Лондон Стефан начисто забыл.
— Нет еще, — сказал он. — Но я подумаю. Мне кажется, это хорошая мысль.
— А чем ты сейчас занимаешься?
— Разговариваю с Джузеппе.
— У него нет семьи?
— Почему такой странный вопрос? Он сейчас как раз говорит с женой по телефону.
— Можешь честно ответить на один вопрос?
— Думаю, да.
— Джузеппе знает, что я существую?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130