Теперь, когда на австралийские фермы прекратилась поставка дешевого труда заключенных, для этой цели стали использовать этих несчастных беженцев. Таким образом было положено начало китайскому рабству, когда умирающие с голоду изгнанники китайских городов покупались за бесценок, их переодевали в более подходящую одежду, снабжали кое-какой едой и отправляли на поля Австралии или Южной Африки. Целые семьи, покидающие опустошенную голодом Квантунскую провинцию, поддавались искушению и жертвовали своей свободой, превращаясь в самых настоящих рабов. То, что увидела Милли, стало обычным промыслом в последние восемь лет: суда, задействованные в «торговле желтым товаром», покидали берега Китая сотнями.
В страшной тесноте, нередко закованный в цепи, сидел этот несчастный «груз» в вонючих, душных трюмах всего, что могло продвигаться на воде. Пунктами отправления были, в основном, порты вроде Амоя, Гонконга и Макао. Суда для таких путешествий обычно строились в Гонконге по заказу тех, в чьих руках и была сосредоточена эта торговля, лицензии же выдавались Морским департаментом колонии, главой которой был Джеймс Уэддерберн.
Прячась в тени, Милли добралась до окруженного колючей проволокой загона, на территории которого находилось что-то вроде барака, со стенками и крышей из циновок. Сквозь дыры в циновках она старалась разглядеть, что происходит внутри.
Сотни узников, в основном голых, лежали на нарах, расположенных в несколько ярусов. Между ними ходили стражники с дубинками, – это были «самсенги», головорезы из китайского тайного общества; «Триада» уже успела прочно утвердиться на улицах Карлуна, и приспешники, не скрываясь, прибрали к рукам проституцию, игорные дома и опиумные притоны – и все под защитой британского флага. Милли почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Она повернулась и побежала в сторону пляжа.
Через некоторое время она подошла к главному входу в «Домик отдыха» с колоннами и портиком, там стоял старый Сунг, как будто специально поджидая ее. Он стоял в величественной позе, сложив руки на груди и, низко поклонившись, спросил:
– Изволили купаться, госпожа?
– Да, купалась, – сказала Милли и хотела пройти мимо, но он преградил рукой ей дорогу. – В такое время?
– Когда хочу, тогда и купаюсь. – Она с вызовом посмотрела на него.
– Хорошо купаться с дельфинами. С дельфинами хорошо играть в воде. Хозяин, ваш отец, часто ходил плавать и играть с дельфинами.
– Несмотря на мертвецов на берегу? Морщинистое лицо Сунга выразило крайнее удивление.
– Мертвецов? Этого не может быть!
– Там лежат двое мертвых мужчин, и руки их скованы цепями.
Он улыбнулся, обнажая желтые неровные зубы.
– Ну что вы, госпожа, это луна так на вас подействовала. Этого не может быть!
– Тогда пойди и посмотри сам. – Она повернулась и пошла к берегу. Старик двинулся за ней.
– Ну вы же понимаете, что иногда рыбаков смывает в воду. И ваш отец всегда приказывал достать гроб и подобающим образом их похоронить. Он сам оплачивал похороны. Но чтобы в цепях? Нет, такого не бывало!
– Сейчас увидите, – сказала Милли. Когда они пришли на место, она указала ему на два мертвых тела, которые лежали у самой воды, омываемые волнами.
– Но вы же говорили о цепях? Где эти цепи? – Сунг тронул ногой одного из мертвецов, затем наклонился и перевернул тело. Это был тот, что помоложе. Мальчик.
Цепей не было.
– Когда я их увидела, на них были цепи!
– Да что вы, госпожа, вы просто ошиблись!
– Ничего я не ошиблась! – сказала Милли и пошла прочь, бросив через плечо: – Как следует похороните их – и пришлите счет мне, понятно?
– Да, да, все понял, – ответил мистер Сунг.
Мами уже ждала ее, она терпеливо выслушала рассказ Милли.
– Это страшное место, дитя мое. Разве я тебе не говорила?
– Оно не просто страшное, это прибежище преступников!
– Возможно. Послушай моего совета и забудь про все это.
– Забыть?! У меня под носом торгуют рабами, чтобы увеличить мое состояние, а ты говоришь мне, чтобы я об этом забыла?
– Может быть, твой муж ни о чем не знает, так что не надо особенно кипятиться.
– Как это не знает?! Ведь твой Растус говорил, что Джеймс и мой отец одного поля ягоды.
– Это касалось торговли опиумом, в ней, да, возможно. Но о рабах он никогда ничего не говорил.
– Ничего, скоро мы все разузнаем.
– Не делай ничего, пока не будешь уверена, что ты в безопасности, не забывай об этом, – ответила Мами. – Люди здесь исчезают, даже если просто неосторожно обронят слово, – не забывай, что случилось с моим Растусом.
– Не забуду, – сказала Милли.
22
Вернувшись домой в конце недели, Милли обнаружила, что ее супруг стал относиться к ней с подозрительной любезностью.
– Скоро, – сказал Джеймс, когда они прогуливались в саду, – будет праздноваться годовщина освящения нашего собора. Будут важные персоны. Нас там венчали, ты помнишь?… Иногда мне кажется, что ты просто-напросто забыла об этом…
Затем он продолжал, уже более сухо:
– В праздничные мероприятия входит также прием в резиденции губернатора, мы как-то раньше все время пропускали подобные приемы.
– И будем пропускать и дальше, – резко сказала Милли.
– Ну подожди, будь благоразумной. Я возглавляю Морской департамент и, стало быть, подчиняюсь губернатору!
– Возможно. Ты, а не я.
– Иногда я не в силах уловить смысл в твоих поступках. И мне часто приходит в голову – пойми меня правильно, – что ты еще не до конца оправилась от своего нервного расстройства. Психическое расстройство – это такая штука. Я ведь не прошу многого. Губернатор очень высокого мнения о моем ведомстве, – продолжал он, – вот с предыдущими властями у меня были некоторые размолвки, а этот губернатор относится ко мне совсем иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101