На меня накатила волна ужаса, вспышка видения, воплощенного в жизнь.– Сара? Если это она, значит, того, что я ей передала, недостаточно, чтобы сохранять форму джинна длительное время. Но ведь я дала ей так много – почти все, что имела сама. Ифрит вновь опустил голову, по-человечески свернулся в тугой калачик и замер. Сторожевой пес? Если и так, я не имела понятия, как отозвать его. И не была уверена, что вообще могу это сделать.– Привет, – в качестве эксперимента прошептала я и медленно села на кровати. Ифрит не двигался. Я, не отрывая от него взгляда, позвала:– Эй, здесь есть кто-нибудь?Дверь спальни приоткрылась, создавая тень. В проеме возник силуэт высокого мужчины, и одно долгое мгновение мне казалось, что это Дэвид , но потом он двинулся к теплому свету настольной лампы, и я увидела Джонатана. Он держал руки в карманах джинсов, его поза выглядела беззаботно, но язык тела говорил другое. Темные глаза были слишком яркими, слишком сосредоточенными.Он не потрудился даже взглянуть на ифрита. Это показалось мне интересным. Ифрит приподнял голову и принюхался к нему, потом взвился и стал кружить вокруг хозяина квартиры.Тот, продолжая меня изучать, вытянул руку и погладил ифрита по голове. Угольно черное марево зависло рядом, и я чувствовала в его взгляде, направленном на Джонатана, что-то похожее на обожание.– Ну что? – спросил он меня. Я потерла свое голое плечо и обнаружила гусиную кожу, результат легкого касания прохладного воздуха, а может, присутствия Джонатана.– Ну что ж, разваливаться, похоже, не собираюсь, – ответила я. – Должно быть, мне гораздо лучше.– Сейчас да, хотя ты была к этому близка, – кивнул он.– Я так и поняла. Я прочистила горло.– Хм… Сколько еще этим занимаются?Он, молча, смотрел на меня несколько долгих секунд, и я задала вопрос, больше всего меня беспокоивший:– Рэйчел? Она это делала?Он нагнулся над кроватью. Я придержала простыню, демонстрируя скромность, но не особенно переживала бы, если бы он решил оценить вид сбоку. Но его это не интересовало. Совершенно.– Нет. Как много тебе известно?– Не так уж чертовски много.– Хорошо.Он положил ладонь на мое обнаженное плечо, заставляя меня задрожать снова, но это опять был лечебный массаж, ничего личного.– Ты в порядке. Можешь вставать.Он повернулся спиной, не столько пытаясь выделить мне немного личного пространства, скорее уж, его вообще не заботило, одета я или нет. Но я все равно создала одежду, прежде чем подняться. Голубые хлопчатобумажные джинсы, рубашка, крепкие ботинки. Здесь это казалось уместным.– Что с Дэвидом? – спросила я.– Это ты должна мне сказать. – Он все так же стоял, отвернувшись, вытаскивал книги из шкафа, бесцельно листал страницы. Похоже, только для того, чтобы что-то делать. В нем было так много сдерживаемой энергии, что я удивилась, как он выжил здесь, запертый в этом доме, не имея возможности уйти. Он не был похож на спокойного тихого домоседа. – Он наслаждается? Вспоминает старые добрые времена с милашкой Прентисс?Сарказм его слов тщательно прикрывал другое чувство. Боль. Я вспомнила видение.– Я не хотела, чтобы он это делал. Я остановила бы его, если б могла.– Ну да, не всегда все идет, как ты хочешь. Или любой из нас, без разницы.Он запихнул очередную книгу на место с излишним усилием, и повернулся ко мне, скрестив на груди руки. Выражение его лица могло быть описано всего одним словом – неприступность. Твердый кремень глаз. Губы, сжатые в одну прямую жесткую линию.Все что я могла сейчас сказать, выглядело бы как жалобы и самооправдание, поэтому я молчала. И смотрела в его глаза. Наконец, он перевел взгляд и стал изучать свои черные ботинки.– Как я понимаю, ты смогла сбежать. Возможно, ты принесешь некоторую пользу. Хорошее пушечное мясо всегда пригодится.– Неудивительно, что люди не слишком часто становятся джинами, – ответила я. – С вашими-то усилиями по вербовке.Губы Джонатана дернулись. Возможно, это была улыбка, но он не позволил мне разглядеть ее.– Ну, ты все поймешь, прожив пару тысячелетий. Извини, что мальчики не приняли тебя в свою компанию.Я предпочла не вступать в споры по вопросам межполовых отношений.– Он до сих пор у нее?– У мадам де Сад? О, да. – Он покачался на каблуках.– И…Джонатан поднял глаза:– Тебе нужны подробности? – Его тон мог заморозить ртуть. – Ты могла остаться там. Получила бы бесценный опыт. Я уверен, он был бы просто счастлив , зная, что ты наблюдаешь.О, он был так зол… на лице ничего не отражалось, но его резкие черты еще сильней заострились.– Ею займется Рэйчел, – добавил он. – Я направил ее туда.– Но это же очень опасно…Он предостерегающе вскинул палец.– Нет. Не делай этого. Если ты хочешь сохранить со мной хорошие отношения, Джо, тебе придется кое-что уяснить. Никогда не напоминай мне об очевидных вещах. И никогда не допускай даже мысли, что я их не заметил.Он повернулся и пошел к двери. Я спросила вслед:– Насколько все плохо? То, что происходит на тонком плане?– Иди за мной, – бросил он и исчез в коридоре. Я направилась следом. – Ты чуть не пропустила вечеринку, пока спала.
Я была не готова к виду гостиной, полной народу. Сюда набилось, по меньшей мере, тридцать или сорок человек. Здесь были джинны всех форм, размеров, расцветок и особенностей, демонстрируя одежду самых разнообразных стилей.Некоторые, очевидно, страдали ярко выраженной манией величия; шелка и атлас использовались повсеместно, не говоря уж об украшениях. Я обнаружила, что пристрастие Рэйчел к неоновым оттенкам явно носило корпоративный характер.Джонатан легко прошел через толпу и встал рядом с камином, наблюдая эту ярмарку тщеславия;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92