– Не удивляйтесь… Этот тип – любитель кокады – лез из кожи вон и наскреб те двенадцать конто, которые я с него требовала… И вот я купила мебель…
– За двенадцать конто?
– Нет, за тридцать. Я подписала векселя, а он принял на себя уплату по ним. Мне теперь и дела мало! – И она довольно засмеялась.
Багряная молния, сопровождавшаяся сухим треском, осветила их. Раскат грома прогрохотал над раскаленным, черным от пыли городом и потряс небоскребы центра.
– Святая Барбара! – вскрикнула Нисия.
Дрожа от страха, она повисла у Оливио на шее и не хотела его отпускать. Первые крупные капли дождя' упали на черепичные крыши, на железные кровли лачуг, на сухую землю двориков…
Однако Оливио был настолько разочарован всем тем, что увидел в этом доме, что отстранил от себя Нисию и стал прощаться:.
– Я ухожу… поздно!
– В такую грозу, Элезбан?
– Я не Наполеон Бонапарт, который боялся грома…
– Оставайтесь, Элезбан!
– Благодарю… До свидания… До свидания…
– Вам не понравилась моя мебель?
– Да, не понравилась.
– Что вы? Почему же?
– Я против всякой мебели.
Новая вспышка молнии, новый треск, подобный удару бича, и новый раскат грома.
Нисия смотрела на Элезбана и старалась разгадать его. Впервые у нее мелькнула мысль, что этот человек в рваном, замасленном комбинезоне вовсе не механик и зовут его не Элезбаном. Мучаясь этими сомнениями, она проводила гостя до лестничной площадки.
Он спустился вниз, открыл дверь и обернулся. Нисия стояла наверху в полной растерянности.
– Прощайте, будьте счастливы с вашей рухлядью!..
– Скажите по крайней мере, кто вы? Но только правду…
– С удовольствием. Я – акула, король дыма! Слышите?
– Слышу, но тем не менее закройте поскорее дверь, только сегодня утром натерли пол…
Оливио захлопнул дверь и, озаренный вспышкой молнии, вышел под проливной дождь. Вскоре он был уже на проспекте, запруженном сотнями машин, которые гудели на все лады.
Юноша приходит поздно
Жоржи вернулся домой только к обеду. Семья сидела за столом, озабоченная и сумрачная. Клелия была поглощена мыслями о предстоящем праздновании дня рождения Тилы.
Тила в последние дни выглядела печальной. Сейчас, накануне дня рождения и предстоящих новых знакомств, ею овладела меланхолия. Что этому причиной? Преждевременная тоска по девичьей свободе? Ссора с Моасиром, который хоть и ходит, уткнувшись в учебник, но только и делает, что разглядывает своими ясными и веселыми глазами девушек Жардиндас-Флорес?… Разве узнаешь…
Оливио, который всегда преуспевал в своих делах и после женитьбы на единственной дочери богатого винодела чувствовал себя на вершине счастья, последнее время казался озабоченным, расстроенным, что-то беспокоило, мучило его. Если говорить правду, то машина, хотя она и была такой же прекрасной, как и раньше, теперь уже не занимала его целиком, пробелы и пустоты требовали заполнения. Этим объяснялась его отчужденность и бегство туда, откуда он всегда возвращался разочарованным…
Жоржи тоже был не в своей тарелке. Он едва прикоснулся к еде и, отхлебнув немного кофе, поставленного перед ним служанкой, которая на этот раз была воплощением невнимания к его персоне, поспешил на улицу. Он пойдет поболтать с приятелями на углу улицы Магно, а потом можно будет сходить в кино, где нахальные повесы ухаживают за робкими машинисточками… Однако его всегдашние друзья только и говорили, что о футболе, марках велосипедов, переэкзаменовках, экзаменах на аттестат зрелости, каникулах и о влюбленных безумцах, целые дни торчащих на улице, чтобы только увидеть в окне свою милую.
Что же предпринять? О ближайшем кинотеатре и думать не хочется: там всё показывают фильмы о Дальнем Западе, в которых беспрерывно стреляют из ружей и пистолетов, не перезаряжая их. Какая удивительная глупость!.. Но тем не менее, если бы Карола согласилась как-нибудь пойти с ним в кино!.. Она очень эффектна. Все бы ему завидовали!.. И никто в толпе не догадался бы, что эта красотка – простая служанка в его доме… Лучше всего пригласить ее на десятичасовой сеанс: на него ходят только проститутки и воры…
Жоржи раздумывал над всем этим, возвращаясь домой и ощупывая в кармане два ключа, которые на прошлой неделе, после многочисленных наставлений, дала ему мать, чтобы он никого не беспокоил, возвращаясь поздно вечером из кино.
– Это отнюдь не означает, что ты уже взрослый и можешь приходить домой, когда тебе заблагорассудится. Как только герой фильма спасет героиню и они поженятся, дальше смотреть нечего. Вставай и прямехонько домой!
Однако вечер был изумительный, и лунный свет становился в высшей степени опасным. Недавно пронесшаяся буря разогнала тучи, прибила к земле пыль и напоила влагой сады, деревья на улицах… Безоблачное небо, свежий и благоухающий воздух, сказочный пейзаж, освещенный необыкновенной луной…
Жоржи повстречались несколько знакомых семей, которые тоже жили в Жардиндас-Флорес. Они возвращались домой. Вот старик, старушка и дочери. Родители неторопливо шли сзади, беседуя о домашних делах:
– Жулиана, я всегда говорил, что вам следовало бы…
– Послушайте, Казуза, почему вы не купите теплые кальсоны? Ведь холодно…
Дочери шли впереди, взволнованные фильмом, луной, запахом резеды, доносившимся сквозь садовые решетки.
– Когда мы вошли, он стоял около кассы и смотрел…
– Ты не обратила внимания, когда он выходил…
Жоржи в берете, надвинутом на лоб, держа руки в карманах, обогнал их. Неторопливая'беседа стариков и хихиканье девушек остались позади. Этот свежий вечер, этот лунный свет, насыщенный вечностью, этот густой запах резеды, и думы о Кароле, которая свела его с ума, наполнила его воспаленную голову безумными мечтами…
Вот он увидел влюбленную парочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63