Она отдала им всю свою жизнь, а они решили швырнуть ее в грязь и растоптать. Нет, пусть платят за это.По дороге клубились клочья тумана – он полосами наползал с черной реки, он колебался в переменчивом свете луны и в темной тени деревьев вдоль дороги, и вот перед ней возник дом Брозкока. Она не стала медлить у двери. Нащупала молоток и резко ударила им. Звук эхом отдался в доме и затем – на дороге, вызвав лай собак. Сразу никто не ответил, и она снова ударила молотком, и наконец какая-то женщина высунула голову из окошка.– Что тебе? Что ты тут делаешь?– Мне надо видеть мистера Брозкока – немедленно.– Мистер Брозкок спит. Ты, видно, рехнулась – явиться в такую пору. Иди домой и приходи утром.– Пойдите скажите ему, что пришла миссис Камерон по срочному делу. Скажите, а то я буду колотить в дверь, пока он не выйдет ко мне.Он подошел к окну, когда она уже снова взялась было за молоток.– Чего, черт побери, тебе надо?– Хочу подписать «Желтую бумагу».Даже отсюда, снизу, она увидела, как это сообщение ошарашило его и заинтересовало (она знала, что так и будет), хоть он еще не вполне пришел в себя ото сна.– Что значит – подписать? Это еще что за шуточки?– Никаких шуточек тут нет. Я хочу подписать бумаги. Я их мать, и по закону они еще под опекой находятся. Сами они не имеют права подписывать контракт или соглашение – это незаконно, пока им не минет двадцать один год. А я за них подписать могу.– Не нужны они нам. Не нужны нам мерзавцы на наших шахтах.– Ну, нет, очень даже нужны. Из всех жителей Питманго именно их вы хотели бы иметь в своем списке.– Подожди-ка, – сказал мистер Брозкок, и она услышала, как он что-то пробормотал, потом в комнате задвигались, потом загорелся свет; через некоторое время дверь открылась, и он предложил ей войти.– А ну-ка, повтори все сначала, – сказал он, и она так и сделала. В том, что она говорила, был резон. Как это подорвет дух Двадцать Одного семейства, когда станет известно, что Роб-Рой Камерон, что Сэм Камерон, что все Камероны, кроме Гиллона, подписали «Желтую бумагу»!Правда, не сами подписали, но это уже мелочь, которую многие даже и не уловят или не захотят уловить. Главное, что имя Камеронов будет стоять под Соглашением о взаимном доверии и, значит, вся «великая идея» – фальшивка, обман и дешевка, а этому многим хотелось поверить, хотя бы для того, чтобы преуменьшить бремя собственной вины.В доме пахло жарким. Очаг, казалось, был покрыт слоем сала, и на халате Брозкока тоже были сальные пятна, а под халатом на нем ничего не было: когда ворот приоткрывался, видна была волосатая грудь, а когда полы распахивались – все остальное.– Я хочу, чтобы они работали, – сказала Мэгги. – Не желаю я, чтобы они валялись в комнате в то время, как другие трудятся в шахте. Они выкачивают серебро из моей копилки и выкачивают из меня жизнь.До конца он ее не понял, но все же вышел в соседнюю комнату, унеся с собой свет и оставив ее в темноте. В доме были мыши или крысы. Она слышала, как они слизывали сало с кирпичей очага. Здесь живут не люди, а свиньи, подумала она, но продолжала ждать. Что-то пробежало по ее ноге, и она подпрыгнула.«Я вступаю в сделку со свиньей», – подумала она, но это ее не смутило. Раз так, значит, так. Брозкок – свинья, но это не имело значения: в его руках находятся бумаги. Он вернулся, и крысы разбежались – так же стремительно, как раньше прибежали.– Мы называем это Соглашением о взаимном доверии, а вовсе не «Желтой бумагой», миссис Камерон.Когда он грузно опускался на стул, полы его халата совсем распахнулись, и она подумала, какой иронией, оказывается, было его имя. Брозкок на ломаном английском языке означает «лихой петух».

– Странное, конечно, ты выбрала время для таких дел, – сказал управляющий, – но пути господни неисповедимы.Почему-то это показалось ему невероятно смешным, и он захохотал раскатистым мужским смехом.– Писать-то ты умеешь?– Угу, умею.– Большинство из них не умеет. – И он снова захохотал, вспомнив чаепитие в Брамби-Холле.– А что твой муж на этот счет думает?– Он ничего не знает. Иначе зачем бы я пошла сюда ночью? – Как твои крысы в темноте, подумала она, и тотчас выбросила эту мысль из головы.– Красавец в юбочке, – иронически заметил он. – О, он произвел там впечатление и выставил себя полным дураком. Ты, конечно, слыхала про туфли. Ну ладно, ладно, давай имена.– Роб-Рой Камерон.Он записал – очень тщательно.– Красивое имя для углекопа, а? Высоко же вы себя ставили, миссис Камерон, высоко.– Эндрью Драм Камерон.Скрипело перо. Крысы снова выскочили – слишком уж притягивал их запах сала.– Сэмюэл Сазерленд Камерон.– Вот этому, если можно так выразиться, со временем на блюдечке будут все подавать. Он что называется хитрожопый, как и его младший братец.Одна из крыс стояла в остывшей золе очага на задних лапах и вылизывала дно невымытой сковороды с длинной ручкой. До чего же умна крыса, подумала Мэгги, – держит равновесие с помощью языка и одновременно работает им, слизывая сало.– Понимаете, он умер, – сказала она.Он не понял ее.– Джемми Камерон умер.– Тогда давай следующего. Имя – как его зовут?– Джемми.– Это не имя. Мне нужно полное имя, как записано в книге. – Управляющий начинал терять терпение.– Джеймс Драм Камерон. – Она встала и рассеянно зашагала по комнате, где лежали тени. Это явно раздражало мистера Брозкока. – Понимаете, он умер. Я не могу подписать за него бумагу, потому что он мертв, – сказала Мэгги.Миссис Брозкок, спускавшаяся вниз, остановилась на площадке лестницы.– С ней что-то неладно, – крикнула она мужу. – Смотри, будь осторожнее – держись подальше. Она сумасшедшая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166