Сэм попытался набрать прежний темп, восстановить скорость, но ничего не вышло. Слишком рано он сдался, расслабился, и вот теперь тот, другой, нагоняет его. Но нет, не может он его одолеть – Сэм был уверен, что не сможет, не сможет он удержать такой темп: у самого Сэма ноги были точно налиты свинцом, в легких бушевал огонь, и кровь так стучала в ушах, что, казалось, голова сейчас разлетится на куски.«Не один человек умер на этой горе, многие умерли тут», – промелькнуло в памяти Сэма. Он постепенно набирал темп, мускулы ответили на призыв воли, хотя он уже и сам не верил, что это возможно. Тот, другой, шел с ним теперь плечо в плечо, но он был ниже Сэма, так что, даже повернув голову, Сэм видел лишь его макушку у своей лопатки.– Стой! – крикнул он. – Прекрати! – Тот продолжал бежать. – Прекрати себя : мучить! – Человек что-то буркнул, но Сэм не разобрал. – Сбавь темп, и я сбавлю. Ты убьешь себя. – Он терял дыхание. На секунду у него мелькнула мысль: «Остановлюсь и пропущу подлеца», но он тут же понял, что по своей воле никогда этого не сделает: он должен быть побежден, ибо загвоздка не в том, что он хочет выиграть, а в том, что он не может проиграть, – и тут бегун поравнялся с ним, некоторое время бежал в ногу и – самое невероятное– обогнал его, оторвался; зрители уже бежали рядом, ободряя их криками, ободряя маленького чернявого человека, уходившего вперед, с каждым рывком все дальше вперед.– Джем! – вырвалось у Сэма. – Бога ради, не обгоняй меня! – И он нажал изо всех сил: месяц тренировки на дорогах – миля за милей – сказался сейчас, и он помчался вверх, мимо Гнилого ряда и Сырого ряда, вверх по Шахтерскому ряду и вырвался на пустошь. Оставалось триста ярдов – по высокой траве, где полно темных маленьких ямок. Теперь вся молодежь поселка бежала рядом с Джемом, подбадривая его криками: «Вперед! Вперед! Вперед!», и он шел впереди, он выигрывал, двое ребят даже подхватили Джема под локти и подталкивали его вперед и вверх – к костру, который, наверно, растекался жидким пламенем перед его глазами. «Он рехнулся, – подумал Сэм, – он бежит уже потому, что не соображает: ведь это выше человеческих сил». И тут он решил: «Не дам я ему выиграть, не дам отобрать у меня победу»– и, поднажав довел себя до того состояния – это случалось с ним не впервые, – когда уже не чувствуешь боли, не чувствуешь предела своих возможностей и черпаешь энергию из каких-то дотоле неведомых источников; он стал нагонять Джема – вот он уже навис над братом, вот уже идет с ним рядом и смотрит сверху на его измученное, на его искаженное лицо; еще немного – и он обогнал Джема, словно первого встречного, и помчался вперед.
Гиллон был у финиша и с ним еще двое или трое. Остальные бросились вниз, туда, где на пустоши лежал Джемми – в пятидесяти ярдах от финиша; они подняли его и перенесли через линию, чтобы ему досталось хотя бы второе место, а с ним – красная ленточка и пять шиллингов.– Ты непременно должен был это сделать? – спросил Сэма отец.– Угу, должен.Гиллон увидел, что Сэм плачет, и понял, что плачет он из-за себя, из-за той силы, которая заставила его так поступить, и из-за брата. Внезапно Сэм сорвался с места и побежал – один, вверх по пустоши; казалось, он никогда не остановится, будет бежать все выше и выше, до самого черного неба; однако, видимо, решив, что достаточно наказал себя, Сэм повернулся и сбежал вниз – туда, где у водяной колонки лежал на пустоши Джем.Сэм думал, что Джем без сознания, но он ошибался. Тело брата горело огнем, а руки были такие холодные, что Сэму стало страшно. Он просунул руку под голову Джема, приподнял ее и обтер ему рот.– Зачем ты на это пошел, Джем? Зачем? – Тот смотрел на него отсутствующим взглядом. «Мой брат умрет», – мелькнула у Сэма мысль и тут же исчезла.– Нельзя одному человеку забирать все, – сказал Джем. – Надо и поделиться. – Его начало трясти, и Сэм попросил мальчишек-футболистов сбегать к ним домой, притащить повозку и одеяло для Джема.– Я ведь чуть не одолел тебя, сукин ты сын, – сказал Джем. – Я чуть не одолел тебя.– Одолел? Да ты чуть не доконал меня, друг.– Но я перегоню тебя, Сэм, ты сам знаешь, что перегоню. Буду постепенно нагонять тебя и перегоню.– Ты должен был победить в этом году, – сказал Сэм. – Ты заслужил победу.Несмотря на слабость, Джемми вдруг сел. Эта мысль потрясла его. И обозлила. На взгляд Камеронов, так мог рассуждать только еретик.– Как же я заслужил победу, если я не победил? – сказал Джемми.Ну, хватит, подумал Гиллон, хватит целый день мозолить людям глаза. То, что братья обнялись, – это хорошо; и то, что они постарались сдержать необъяснимые для них самих слезы, – тоже хорошо. Но снова проявилась эта сила, которая гнала их дальше всех, за установленные для них пределы, – и проявилась в полную меру; жизнь лишь укрепила эту силу, ничему их не научив. И возможно, так ничему и не научит.
Когда ребята пришли за фургоном, оказалось, что он исчез. И фургон и новая горная лошадка, которую нарекли Брозкоком. Кто-то вздумал подшутить в День освобождения углекопов – решили все; слишком много было пива и слишком много свободы, но когда Сара не вернулась домой, Гиллона послали к Боунам, чтобы проверить, дома ли их сын. Сэнди Боун тоже исчез.– Нет, не могу поверить, – сказала Мэгги. – Не стала бы она устраивать мне такого. Я же сказала ей, что не потерплю у себя в доме хромоногого селезня.До сих пор Гиллон никогда ничего подобного себе не позволял. Он схватил ее за горло.– Отличный парень, который чуть не погиб под обвалом… не позволю, чтоб ты так принижала его.Она вырвалась из его рук, смуглое лицо ее было не менее красным, чем у него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166