Недавно, не более недели назад, вы повстречались со смертью. Покойный не был вашим хорошим знакомым, и все же вы очень обеспокоены его кончиной. Здесь присутствует медицинская профессия. Возможно, вы сами вскоре окажетесь в больнице: неблагоприятные аспекты очень сильны. Берегитесь незнакомцев.
Я не сводил глаз с этой странной женщины в черном и чувствовал, как холодные щупальца оплетают мое сердце. Во рту пересохло. Откуда она все это знала? Я с трудом разлепил губы и выдавал из себя:
– Что это за украшение у вас на шее?
– Это? – Рука женщины замерла у горла, словно птица, отдыхающая в полете. – Обычный пентакль. Приносит удачу.
Пентакль доктора Фаулера не принес ему особой удачи, но ведь он и не носил его, когда умер. Или кто-то забрал кольцо после того, как убил старика?
– Мне нужна дополнительная информация, – сообщила Миллисент Круземарк, и ее золотой карандашик завис над бумагой, как дротик перед броском. – Когда и где родилась ваша невеста? Мне нужен точный час и место, чтобы я смогла определить долготу и широту. Кстати, вы не сказали мне, где родились.
Я напридумывал что-то и демонстративно взглянул на часы перед тем, как поставить чашку. Мы поднялись одновременно.
– Спасибо за чай.
Она проводила меня до двери и сказала, что карты будут готовы на следующей неделе. Я обещал позвонить, и мы пожали друг другу руки с механической учтивостью заводных солдатиков.
Глава двенадцатая
Спускаясь в лифте, я вспомнил о сигарете за ухом и закурил, как только вышел на улицу. Мартовский ветер был чистым и свежим. До встречи с Верноном Хайдом оставалось больше часа. Я медленно шел по Седьмой авеню, пытаясь найти объяснение беспричинному страху, охватившему меня в квартире-оранжерее гадалки. Я знал, что дело не обошлось без мошенничества, ничего не значащих слов – классических уловок всех предсказателей. «Берегись незнакомцев». Обычное дерьмо, за которое выкладываешь свои денежки. Она надула меня «вещим» голосом и гипнотическим взглядом.
Пятьдесят вторая улица выглядела как всегда заурядно. «Клуб-21», расположенный двумя кварталами восточней, сохранил былую элегантность, но на месте исчезнувших джаз-клубов расцвели притоны со стриптизом и азартными играми. А с закрытием «Оникс-клуба» лишь «Птичий остров» на Бродвее поддерживал священное пламя бибопа. Клуб «Знаменитая дверь» тоже закрылся, – боюсь, навсегда. Кабачки «Джимми Райан» и «Хикори-Хаус» – единственные, выжившие на этой улице, угрюмые дома которой во времена Сухого Закона приютили более пятидесяти «слепых свиней» [Заведения, нелегально торгующие спиртным (жарг.)].
Я шел на восток, мимо китайских ресторанчиков и вульгарных шлюх в юбках из искусственной кожи с застежками-"молниями". Трио Дона Ширли уже расположилось на «пятачке» в «Хикори-Хаус», но играть они пока не собирались, и, когда я вошел, в полутемном баре было тихо.
Заказав виски, я выбрал столик, откуда можно было наблюдать за дверью, и после двух стопок заметил парня с саксофонным футляром. На нем был светлый свитер ирландской вязки и коричневая замшевая куртка. Волосы короткие, цвета перца с солью. Я махнул ему рукой, и он подошел.
– Верной Хайд?
– Он самый. – Хайд криво улыбнулся.
– Пристраивай свой «кальян» и присаживайся выпить.
– Заметано. – Он осторожно поставил футляр и подвинул стул. – Значит, ты писатель. И что ты пишешь?
– В основном, статьи для журналов. Например, биографические очерки.
Подошла официантка, и Хайд заказал бутылку «Хайнекена». Мы немного поболтали, затем официантка принесла пиво и налила его в высокий бокал. Хайд сделал огромный глоток и перешел к делу:
– Итак, ты хочешь писать о бэнде Спайдера Симпсона. Что ж, ты обратился по адресу. Умей асфальт разговаривать, этот тротуар поведал бы тебе историю моей жизни.
– Не хочу сбивать тебя с толку, но я главным образом хотел бы услышать о Джонни Фаворите.
Улыбка Хайда превратилась в презрительную гримасу.
– О нем? На фига тебе писать об этом придурке?
– Похоже, вы не были закадычными друзьями?
– И вообще, кто сейчас помнит о Джонни Фаворите?
– Например, редактор «Взгляда», который предложил мне эту тему. Да и ты, кажется, не забыл Джонни. Что он из себя представлял?
– Самый что ни на есть подонок. То, что он сделал со Спайдером, было подлее трюка Бэна Арнольда. [Арнольд, Бенедикт (1741-1801) – во время Войны за независимость (1775-1783) был назначен командующим форта Вест-Пойнт и пытался сдать его англичанам за двадцать тысяч фунтов, но заговор был раскрыт.]
– А что он сделал?
– Пойми, Спайдер открыл его, вытащил из какой-то занюханной провинциальной пивнушки.
– Знаю.
– Фаворит очень многим обязан Спайдеру. Ведь он получал проценты со сбора, а не твердый оклад, как остальные музыканты из бэнда, так что у него не было причин жаловаться. Когда Джонни порвал контракт со Спайдером, ему оставалось отработать еще четыре года. Из-за этой подлости мы потеряли несколько выгодных гастрольных выступлений.
Я вытащил записную книжку и автоматический карандаш и приготовился записывать.
– Он когда-нибудь пытался связаться с кем-то из старого состава Спайдера?
– Разве призраки ходят?
– Не понял?
– Ну, этот тип накрылся. Его угробили на войне.
– Правда? А я слыхал, что он в больнице на севере штата.
– Возможно, но по-моему, он все-таки умер.
– Мне говорили, что он был суеверным. Ты ничего такого не замечал?
Верной Хайд снова скривил губы в усмешке.
– Ага, он вечно бегал на спиритические сеансы и отыскивал какие-то хрустальные шары. Однажды на гастролях, кажется, это было в штате Цинциннати, мы подкупили гостиничную шлюху, чтобы та притворилась гадалкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69