Такой же, как на оперативных формулярах «Разыскивается полицией».
Мой сон был чередой кошмаров. Зловещие смутные видения перемежались сценами крайнего отчаяния. Я находился в затерянном городе, названия которого не помнил. Пустые улицы и слепые указатели на перекрестках. Здания – очень высокие, без окон – были какими-то чужими.
Вдалеке, у стены, я заметил фигуру с рекламными полосками в руке. Человек беспорядочно наклеивал полосы на голую стену, и они уже обретали чей-то облик. Я подошел ближе. С огромного плаката ухмылялось лицо Луи Сифра: шутовская улыбка в три ярда шириной напоминала ухмылку господина Тайлоу с рекламы в Стиплчейз-Парке. Я позвал расклейщика, и тот повернулся ко мне, сжимая в руке кисть на дленной ручке. Это был Сифр. Он смеялся.
Плакат разошелся в стороны, как театральный занавес, открывая бесконечную панораму лесистых холмов. Сифр отшвырнул кисть и банку с клеем и бросился внутрь. Я не отставал от него, огибая кусты с ловкостью пантеры. Но вскоре я потерял его и одновременно понял, что заблудился сам.
Звериная тропа бежала по паркам и лугам. Я остановился напиться из ручья и обнаружил след стопы на мшистом берегу. Вскоре идиллию нарушил пронзительный крик.
Услышав его во второй раз, я заспешил в ту сторону, откуда он донесся. Третий вопль привел меня к маленькой поляне. На ее краю раздирал женщину медведь. Я бросился к ним. Огромный хищник встряхнул безжизненную жертву словно тряпичную куклу. Я увидел ее окровавленное лицо – лицо Эпифани.
Не раздумывая, я кинулся на медведя. Зверь поднялся на задние лапы и одним ударом отшвырнул меня прочь. Ошибиться в его медвежьей гримасе было невозможно. Несмотря на клыки и влажную от крови морду в нем безошибочно угадывался Сифр.
Я вновь взглянул на него: да, это был Сифр. Теперь он лежал в траве, обнаженный, и вместо того, чтобы грызть Эпифани, насиловал ее. Я прыгнул вперед и схватил его за шею, стягивая со стонущей девушки. Мы боролись в траве рядом с ней. Он был сильнее, но мои руки крепко держали его горло. Я стискивал пальцы, пока лицо его не потемнело от прилива крови. Эпифани взвизгнула подо мной, и ее вопль разбудил меня.
Я сидел в постели, окутанный простынями, как саваном, сжимая ногами талию Эпифани. В ее распахнутых глазах застыли страх и боль. Я держал ее за горло смертельной хваткой. Она уже не могла кричать.
– Боже мой! Как ты себя чувствуешь?
Едва я отпустил ее, девушка, задыхаясь, перебралась в безопасный угол постели.
– Ты просто сумасшедший! – кашляя, выдавила она.
– Боюсь, со мной это иногда случается.
– Что на тебя нашло? – Эпифани потерла шею, на нежной коже появились темные отпечатки моих пальцев.
– Не знаю. Принести тебе воды?
– Да, пожалуйста.
Я прошел на кухню и вернулся со стаканом ледяной воды.
– Спасибо. – Она улыбнулась, принимая его. – Ты угощаешь этим всех знакомых девушек?
– Как правило, нет. Мне приснился сон.
– Что за сон?
– Кто-то мучил тебя.
– Ты его знаешь?
– Да. Он снится мне каждую ночь. Безумные, жестокие сны. Кошмары. Этот человек приходит снова и снова, дразня меня. Причиняя боль. Сейчас мне снилось, что он мучил тебя.
Эпифани поставила стакан и взяла меня за руку.
– Кажется, какой-то боко наложил на тебя мощную уанга.
– Говори по-английски, куколка.
– Придется для начала просветить тебя, – рассмеялась она. – Боко – это злой хунган. Он занимается только черной магией.
– Хунган?
– Жрец Обеа. То же, что и мамбо, – как я, – но мужчина. Уанга – то, что вы называете сглазом. Ну, это заклятье или чары. Судя по твоим снам, мне кажется, что какой-то колдун управляет тобой.
Мое сердце заколотилось.
– Кто-то пробует на мне магию?
– Похоже на то.
– Это может быть человек из моих снов?
– Скорее всего. Ты знаешь его?
– В общем, да. Скажем, у меня с ним деловые отношения.
– Это Джонни Фаворит?
– Нет, но ты почти отгадала.
Девушка схватила меня за руку.
– Точно в такие же скверные дела ввязался мой отец. Он был дьяволопоклонником.
– А ты не такая же? – Я погладил ее волосы. Эпифани обиженно отшатнулась.
– Неужели ты так думаешь?
– Но я же знаю, что ты – мамбо вуду.
– Я – мамбо высокого ранга. Я работаю на добро, но это не значит, что я не разбираюсь в зле. Когда твой противник силен, нужно держаться настороже.
Я обнял ее за плечи.
– А ты не можешь наложить на меня заклятье, которое защитит от дурных снов?
– Будь ты нашей веры, я смогла бы.
– С каждой минутой я верю все сильнее. Прости, что я причинил тебе боль.
– Это ничего. – Она поцеловала меня в ухо. – Я знаю способ отогнать боль. И она показала мне его.
Глава тридцать четвертая
Открыв глаза, я увидел танцующие в утреннем солнечном луче пылинки. Эпифани лежала рядом, отброшенная простыня обнажила ее стройную руку и плечо цвета корицы. Приподнявшись, я облокотился о подушку и потянулся за сигаретой. Луч солнца рассекал постель надвое, разделив наши тела узкой золотистой автострадой.
Наклонившись, я поцеловал веки девушки, и в это мгновение кто-то забарабанил в дверь квартиры. Только коп может объявить о своем приходе таким стуком.
– Эй! Откройте дверь, Энджел! – Это был Стерн. Эпифани в страхе распахнула глаза. Я прижал палец к губам.
– Кто там? – прохрипел я будто со сна.
– Лейтенант Стерн. Быстрее, Энджел, мы не можем терять целый день.
– Сейчас иду.
Эпифани села на постели, моля испуганным, ошарашенным взглядом о помощи.
– Это полиция, – шепнул я. – Не знаю, что им понадобилось. Может, просто хотят поболтать. Оставайся здесь.
– Поживее, Энджел! – взревел Стерн.
Эпифани тряхнула головой и широкими шагами устремилась из спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69