Водитель помалкивал. Я тихонько мурлыкал под нос мелодию популярной во время войны песенки Джонни Фаворита. То был один из лучших моих шлягеров.
Бедняга Гарри Энджел, скормленный собакам вместо объедков со стола. Я убил его и съел его сердце, но – умер сам. Ни магия, ни «сила» не изменят этого. Я жил взаймы, пользуясь памятью другого человека – странное гибридное создание, пытающееся убежать от прошлого. Давно нужно было понять, что это невозможно. Как ловко ни подкрадешься к зеркалу, твое отражение всегда посмотрит тебе прямо в глаза…
– Сегодня вечером здесь случилась заварушка, – заметил водитель, останавливаясь напротив «Челси», где уже стояли бок о бок три патрульные машины и «скорая помощь». Он щелчком откинул флажок со счетчика. – Доллар шестьдесят, пожалуйста.
Я расплатился своим неприкосновенным полтинником и предложил ему оставить себе сдачу.
– Но это не пятерка, мистер. Вы сделали ошибку.
– Множество ошибок, – бросил я и заспешил через тротуар цвета могильных надгробий.
В вестибюле разговаривал по настольному телефону патрульный, он позволил мне пройти, даже не удостоив взглядом: «…Три черных кофе, пять с молоком и один чай с лимоном», – произнес он, пока закрывалась дверь лифта.
Я вышел на своем этаже. В коридоре стояли носилки на колесах. Двое санитаров подпирали стену.
– Ну к чему эта спешка? – протянул один из них. – Ведь они прекрасно знали, что имеют дело с покойником…
Дверь в мою квартиру была распахнута. Внутри мелькнула фотовспышка. В воздухе витал запах дешевых сигарет. Я прошагал внутрь без единого слова. Трое легавых в мундирах бесцельно расхаживали взад и вперед. За столом сидел сержант Деймос и описывал кому-то по телефону мои приметы. В спальне снова мигнула фотовспышка.
Я заглянул туда, и одного взгляда было достаточно. Эпифани лежала на кровати лицом вверх, нагая – не считая моих жетонов, – привязанная за кисти и лодыжки к кроватной раме четырьмя безобразными галстуками. Мой «смит-и-вессон» торчал меж ее раскинутых ног, – орудие смерти в роли орудия любви. Кровь яркими розами цвела на бедрах.
Лейтенант Стерн был одним из пяти детективов в гражданском, которые сгрудились вокруг опустившегося на колени для крупного плана фотографа.
– Кто вы такой, черт побери? – спросил патрульный за моей спиной.
– Я здесь живу.
Стерн глянул в мою сторону, и его сонные глаза расширились.
– Энджел? – Голос его изумленно дрогнул. – Это же тот самый тип. Арестовать его!
Легавый крепко ухватил меня сзади за руки. Я не сопротивлялся.
– Оставь свой запал на будущее, – бросил я ему.
– Обыщите его, нет ли при нем пушки! – рявкнул Стерн. Остальные полицейские смотрели на меня, как на зверя в зоопарке.
Пара наручников впилась в мои руки. Легавый обшарил меня и вынул «Кольт-Коммандер» из-за пояса моих брюк.
– Тяжелая артиллерия, – заметил он, протягивая его Стерну.
Лейтенант взглянул на оружие, проверил предохранитель и положил его на прикроватный столик.
– Почему ты вернулся?
– Больше некуда было идти.
– Кто она? – Стерн ткнул большим пальцем в сторону Эпифани.
– Моя дочь.
– Брехня!
В спальню важно вошел сержант Деймос.
– Итак, что мы здесь имеем?
– Деймос, позвони в управление и скажи, что мы арестовали подозреваемого.
– Слушаюсь, – ответил сержант и, не особенно торопясь, покинул комнату.
– Выкладывай, Энджел. Кто эта девушка?
– Эпифани Праудфут. Она владела гомеопатической лавкой на углу Сто двадцать третьей и Ленокс.
Один из детективов записал адрес. Стерн вытолкнул меня назад, в гостиную. Я сел на кушетку.
– Ты давно живешь с ней?
– Пару дней.
– В самый раз, чтобы убить ее, а? Посмотри, что мы нашли в камине. – Стерн поднял мой обугленный гороскоп за несгоревший уголок.
– Хочешь рассказать нам о нем?
– Нет.
– Ну и ладно. У нас есть все, что нужно, даже если в ее «норке» торчит чужой тридцать восьмой калибр.
– Он мой.
– Ты сгоришь за это, Энджел.
– Я сгорю в аду.
– Может быть, но для верности – мы подпалим тебя вначале в этом штате.
Акулья пасть Стерна растянулась в злой усмешке. Я уставился на его желтые зубы и вспомнил смеющуюся физиономию, намалеванную в Стиплчейз-парке, – та же полная злобы ухмылка шута. Единственная под стать ей – издевательская улыбка Люцифера. Я почти слышал Его смех, заполняющий комнату. Что ж, на сей раз – Ему было над кем смеяться.


Подписи семи демонов.
Слева направо и сверху вниз: Люцифер, Вельзевул, Сатана, Аштарот, Левиафан, Елима и Ваалвериф. Они найдены в договоре, заключенном в 1616 году между Люцифером и Урбаном Грандье, священником церкви Святого Петра в городе Лудоне, во Франции.

This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
8/19/2004

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69