Наркоманы теперь не боятся приходить на лечение. Но я-то знаю, что они лукавят. На самом деле это не так. Люди большей частью перестают обращаться в наркодиспансеры и в больницы. Но не потому, что они боятся попасть на учет или подвергнуться уголовной ответственности за употребление наркотиков. Тут совершенно другая сторона. Эффективность лечения наркомании в клиниках равна нулю. Я знаю пациентов, которые по 5 - 7, как они говорят, ходков сделали и бесполезно. И народ знает, в принципе, и не идет туда. А врачи все свое долдонят, и им стыдно признаться, что да, к нам не обращаются и правильно делают, потому что помочь мы не можем.
М. Ш. Медицина бессильна?
В. И. Пожалуй, в какой-то мере. Я вот что вам скажу. В Советском Союзе существовала уголовная ответственность за употребление наркотиков. Я в то время работал в наркологической клинике Второго медицинского института. Тогда мы тоже думали, что лекарствами можно вылечить. Некоторые врачи так думают до сих пор. Мы назначали наркотики по медицинским показаниям нашим пациентам. В голову не приходило прокурору привлечь нас к ответственности за применение наркотиков в медицинском регламенте.
М. Ш. То есть вы снижали дозу?
В. И. Да. Эта методика была официально утверждена Минздравом. Никто ничего не запрещал, абсолютно. Хотя и существовала уголовная ответственность. Тут важен вопрос компетентности и правильности оперирования термином: уголовная ответственность предусматривает не медицинское потребление наркотиков, а незаконное употребление наркотиков. Врачи выписывали рецепты, и наркотики применялись при раке, при остротравматических заболеваниях, коликах, инфаркте, и ничего противоречащего закону в этом не было.
В таком подходе есть своего рода обман, хотя врачи и строят из себя гуманистов. А люди не знают этих тонкостей и верят. Так лечит ли медицина? Вот позвоните Егорову, бывшему директору ГНЦ (Государственный наркологический центр), он сейчас главный нарколог Минздрава России, и спросите: "Какова эффективность лечения наркомании в государственных клиниках?" И он вам скажет.
М. Ш. Не соврет?
В. И. Не соврет. Он вам скажет: - 3 - 5% всех наших пациентов после так называемого лечения воздерживаются от наркотиков в течение полугода. Проще говоря, эффективность лечения равна нулю. Что такое 5% воздерживающихся полгода, когда 95% не воздерживается и двух дней после их лечения. Вот что он вам скажет. А почему? Давайте снова вернемся к Федеральному закону о легальном обороте наркотиков. Госдума в этом законе в части здравоохранения пишет, что лечение больных наркоманией должно производиться только в государственных и муниципальных медицинских учреждениях и нигде больше.
Почему? Эффективность лечения равна нулю, а законодатель ставит такие рамки. Хотите, назовите это монополией. А я назову преступным умыслом. Потому что, если я направляю в государственные медицинские заведения поток людей, заведомо зная, что они там помощи не получат, я преследую какую угодно цель, но только не ту, которая соответствует моему должностному положению, например министра здравоохранения.
М. Ш. А официальные медицинские структуры пользуются только одним методом лечения - уменьшением дозы и больше ничем?
В. И. Нет. Применяют медикаменты для лечения наркомании, которые сами являются наркотиками. Вот в чем парадокс. Только они называются подругому-транквилизаторами, сильными транквилизаторами, снотворными. Это ряд психотропных препаратов, которые воздействуют на психическое состояние человека. Значит, наркоман получает изменение психического состояния наркотиком. Вот и получается, что государство заинтересовано сбывать эти наркотики, но легально, под названием тазепам, мезипам. Да, конечно, есть в государстве люди, которые заинтересованы сбывать такие препараты - это фармацевтические концерны. Да и не только в нашем государстве, причем это очень прибыльный бизнес, и здесь идет война очень серьезная.
М. Ш. Вы думаете, это проблема только России или всего мира?
В. И. Всего мира. Но во всем мире очухались. На сегодняшний день в США вопросами помощи больным наркоманией занимаются примерно полмиллиона общественных организаций, которые финансируют не медицинские программы, а реабилитационные центры, исключающие применение лекарств и дающие гораздо больший эффект.
М. Ш. Неужели в законе нет ничего позитивного, что способствовало бы лечению от наркомании?
В. И. Закон и смешон, и преступен. По-моему, он увеличит вал наркотиков не для медицинских целей. Вот послушайте. На первых его страницах сказано, что государство выступает монополистом во всех видах деятельности с наркотиками. Хорошо, согласен: речь идет о производстве, транспорте и сбыте наркотиков. Но на 11-й странице вы вдруг читаете, что лицензию на операции с наркотиками может приобрести юридическое лицо и что представитель юридического лица для получения лицензии не должен состоять на учете в наркодиспансере и обязан иметь фармацевта с высшим образованием в фирме. Смешно - не то наркобизнесменам очень трудно это сделать! И еще нужна лицензия на производство, транспорт и сбыт наркотиков. При чем тут хотя бы транспорт? Для этого надо ответить еще на один вопрос, с которым я хотел бы обратиться к министру здравоохранения: сколько российскому государству необходимо наркотиков? Я лично, пожалуй, ответил бы так. Советскому Союзу на год было достаточно килограмма сухого морфия, а это миллиард ампул.
Он распределялся по клиникам, по онкологическим центрам. Мы же знаем, кто нуждается в наркотиках, раковые больные составляли 90%.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93