Пожалели они несчастного солдатика: переодели в гражданское, нашли врача, сумевшего вылечить искалеченную ногу.
Городок был очень близок к Карабаху. В нем царил настрой на "священную" войну с "подлыми" армянами; периодически набиралось пополнение в добровольческие отряды. К счастью, на Стасиса никто особого внимания не обращал. Приютившие его люди говорили всем, что в отпуске парень, служит с их сыном - большой друг.
Искушать судьбу Стасис не стал. Только пришел в норму - отправился дальше. Заняв у спасителей пятьдесят рублей, он задумал ехать в Грузию, где с его специальностью можно было быстро подзаработать неплохие деньги, купить липовые документы и укатить куда подальше.
Судьба распорядилась иначе. Еще в Евлахе все его планы неожиданно изменились. Подвернулся случай подзаработать на машине "дальнобойщика" из Махачкалы. Когда выяснилось, что Стасис в "свободном полете", неплохо знает каратэ, да и вообще увлекается восточными единоборствами, водила предложил ему попытать счастья у дедушки Ахмета - его родственника, живущего высоко в горах в полном одиночестве и ищущего себе молодого ученика по кавказской школе рукопашного боя, в коей он великий мастер.
Сообщение о кавказской школе заинтриговало. К тому же возможность отсиживаться в горах неопределенно долгое время пришлась беглому солдату как нельзя кстати.
Новая жизнь Стасису очень даже понравилась. Великие горы лишь поначалу напоминали Карабах; потом же дали неведомое доселе успокоение. Дед вбивал в Стасиса совсем не лишние навыки - он и в самом деле был великим бойцом. Кроме прочего, он научил молодого горожанина сельской работе - попотеть в поле да на пастбище пришлось сполна; солнце прожгло так, что если бы не выцветшая почти до белизны шевелюра, Стасис вполне сошел бы за местного.
В свое время у дедушки Ахмета были уже кандидаты в ученики. Но от двоих местных ребят он вынужден был отказаться, а привезенный как-то все тем же водилой сибирский медведь Алеха спустя четыре месяца сам сбежал. Дед был очень тяжел характером. Однако пророчески видя в Стасисе свой последний "материал", смирился с недостатками норовистого прибалта и сумел передать ему многое из своих знаний.
Потихоньку миновал целый год. Из заработанных у деда денег Стасис вернул долг приютившим его в Барде людям. Через близких знакомых в Таллине завел осторожную переписку с отцом. Все складывалось так
здорово, что он полагал возможным прожить в том же духе сколь угодно долгое время.
Но второй год принес тоску по дому. Захотелось нормальной, привычной жизни среди обилия людей.
Однако не виделось еще и перспективы безопасного возвращения. Внимательно следя за развитием политических событий, Стасис молил господа, дабы тот помог Эстонии поскорее отделиться от Союза. Этого ему хотелось всегда, но ныне сей сепаратизм подкреплялся вполне понятными "корыстными" соображениями!
В марте бабахнула сногсшибательная новость: Литва объявила о восстановлении государственной независимости! Стасис загорелся - появилась возможности какое-то время переждать у литовской родни.
Лишь вера в мудрость дедушки Ахмета удерживала.
- Подожди еще немного, сынок...
Он явно предчувствовал близость смерти.
Которая не заставила себя долго ждать и явилась пару месяцев спустя в обличий майора КГБ с десятком солдат. Им нужен был прячущийся у Ахмета дезертир...
Дед не выдал Стасиса и поплатился за это жизнью...
Более оставаться не имело смысла. Похоронил Стасис Ахмета, дождался очередного приезда водилы, взял свои три "штуки" и помчался домой...
Отец закатил такую встречу, что многим присутствовавшим она до сих пор вспоминается. Не таились уже. Во времена, когда на призывных пунктах не досчитывались тысяч новобранцев, у армии и милиции не было особого интереса к некогда объявленным пропавшими. Да и с документами чудно вышло: Стасис ведь, как и многие другие, паспорт свой в военкомат не сдал; а отец его из квартиры не выписывал. Стало быть, и не покидал парень родного города.
Но жизнь напоследок припасла еще один мощный удар. Не прошло и недели после возвращения Стасиса, как счастливый и пьяный отец угодил под поезд...
Пришлось осилить и это. Стасис сумел побороть в себе ужас полного одиночества, зажил самостоятельно, вернулся в ставшую кооперативом фирму отца, стал хорошо зарабатывать, обзавелся потихоньку новыми друзьями.
Если бы не эти ночи!
* * *
Радченко судорожно потянулся, потер колени закинутых на стол ног, тоскливо глянул в окно, за которым уже светало, потом на часы, свидетельствовавшие, что славный город Таллин не спеша вплыл в пятый час утра. Пару секунд он обваривал сей факт в вялом мозгу, после чего обратил насмешливый взор на напарника.
Крийзиман выглядел не лучшим образом. Хмель сошел с него давным-давно, но озноб первых минут протрезвления упорно не покидал кислое тело. Обычно пышные рыжие усы как-то сникли, свесившись чуть ли не до подбородка. Опухшим векам, то и дело смыкавшимся под своей тяжестью, явно не хватало какой-нибудь подпоры - например, спичек.
- Крийзиман, - окликнул Радченко.
Напарник сумрачно поджался в своем кресле, расплывшуюся физиономию стянул поближе к пупырчатому носу и сквозь узкие щелки глянул на потревожившего его старшого.
- Давай, наверное, еще по чашечке примем!
Крийзиман был рад предложению - без лишних раздумий бросился к кофеварке.
Шеф же отсутствующим взором уперся в дальний верхний угол кабинета, слишком тщательно размял сигарету и, наконец, закурил.
- Ничего нового... - тихо произнес он с первой затяжкой - Странно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45