Спецназ немного поприноравливался, затем мягко опустил контейнер гнездами точно на фитинги крепления.
Стасис вспомнил, как, проработав в порту первый месяц, услышал о каком-то докере Спецназе и представил себе двухметрового бугая с железными ручищами. Потом ему показали этого мужичка, внешне более чем заурядного, а на закономерный вопрос, за что же его одарили столь громким прозвищем, рассказали прелюбопытную историю.
Как-то раз, лет двадцать назад тогда еще просто Степа по пьяному делу вывалился из окна квартиры аж на четвертом этаже. Все участники шумного застолья в миг протрезвели и затряслись - хана ведь парню! Вызвали скорую, выгребли беднягу из сугроба - лицо все в крови, вроде, и не дышит! Кто-то ляпнул безнадежно: "Вона и мозги на снегу". Но Степа в реанимационной от шока отошел, увидел над собой каких-то людей в белом и, заподозрив неладное, начал вдруг бедных врачей материть и "метелить". Оказалось, всех делов-то: падая, разорвал кубу об карниз да руку вывихнул. Мозгами на снегу был вывалившийся изо рта кусок жеваного торта.
После этого Степа и стал Спецназом. А когда его спрашивают о происхождении шрама на губе, он наводит на вечно грустную физиономию туман загадочности и скупо роняет: "Было дело. Думал, не жить..." На самом-то деле ни о чем он не думал - не помнит даже, как у того злополучного окна оказался. Это уж потом ему объяснили, что окно распахнули, потому что на дворе было около ноля, а батареи жарили так, что потрескивали рассыхающиеся подоконники.
Смех смехом, но этот с виду совершенно заурядный человечек был в числе первых ликвидаторов в районе Чернобыльской АЭС. Не добровольцем - военкомат направил. Но, рассказывая об этом, Спецназ никогда не жаловался; послали значит, надо было, не одного его отправили. И щемило сердце, когда он со странной гордостью говорил, что хоть и зашкаливает с тех пор давление, но, в отличие от многих других ликвидаторов, волосы пока не выпадают, даже в интимном плане - тьфу-тьфу! - вроде, все в порядке.
Стасис глянул на стоящее у причала судно - "National Glory" с пробивающейся из-под облупившейся краски ржавчиной. На палубе стоял какой-то черноволосый человек и смотрел не то на Стасиса, не то на "Валмет". Может быть, и вообще куда-нибудь на горизонт - близорукие глаза Стасиса не различали его взгляд. Только вот в фигуре виделось что-то знакомое.
Хотя откуда у него знакомый на судне под либерийским флагом?
"Мерещится", - решил Стасис и побрел обратно во владения своей бригады.
Еще издали он заметил толпу вокруг мусорного контейнера и прибавил шаг. Когда же подошел совсем близко и ясно услышал многочисленные возгласы: "Давай, Бендюля! В клочья их, пиявок!" Из плотного кольца с диким криком вырвался бригадный кот Бендикс и мгновенно скрылся за углом бокса.
Стасис протиснулся через толпу к контейнеру и глянул на мечущихся по куче мусора двух мышек.
- "Бугор" засек, как они снова в ведро залезли, - объяснил Дима и указал на горделиво приосанившегося бригадира. - Не оплошал на этот раз!
- Думали Бендиксу их скормить, - вздохнул Витек. - Такое шоу провалил!
- В конец зажрался! - пробасил удрученный Степан Тимофеевич.
Бывшая гроза птиц и грызунов, с щедрой руки кладовщицы Веры Бендикс и впрямь стал походить на племенного поросенка экзотичной пушистой породы. И, скорее, даже хрюкал, чем мяукал.
Бригадир поднял с земли увесистую доску:
- Придется самому убить и съесть!
* * *
Радченко устало потянулся, глянул в распахнутое окно на улицу. Тяжеловато работать в такую жару.
- Райсмик.
- Уа? - зевнул тот и с хрустом потянулся.
- У тебя ведь есть приятели в КаПо.
- Так, знакомые...
- Один черт, - махнул Радченко. - Ты не мог бы узнать, в честь чего это вдруг Полиция безопасности отобрала у нас дело Вербина?
Райсмик, хитро улыбаясь, еще раз потянулся, поскреб на затылке рыжеватую шевелюру и не без гордости сообщил:
- Уже.
Радченко глянул на него чуть ли не с восторгом.
- И?
- На Хана выйти хотят.
Радченко задумчиво почесал переносицу, снова глянул в окно.
- Если я не ошибаюсь, до недавнего времени КаПо очень активно разрабатывала "вятичей"?
- Да, - кивнул Райсмик. - Но на них вдруг плюнули. Пока.
- Кому хоть дело поручили?
- Крепсу.
- Это который раскрыл группу Хачатурова? - кисло спросил Радченко.
- Ощущает мое сердце, - усмехнулся Райсмик. - Не любите вы его, Гена Сергеевич.
- Скользкий типчик, - буркнул Радченко. - Во имя карьеры на все готов.
- Так и мы, Гена Сергеевич, карьеристы еще те!
- Но у нас есть принципы, от которых мы никогда не откажемся. Уж ты-то это доказал.
Два года назад на месте Юри Райсмика восседал Арво Крийзиман. Следователь он был никакой, но имел дедушку - героя Освободительной войны и довольно влиятельных покровителей в партии "Отечественный союз". Радченко тогда еще не знал, сколь изменчива в современной Эстонии политическая судьба не только отдельных фигур, но и целых коалиций. Потому и полагал, что обречен на вечное мучение с бестолковым напарником. Но на очередных выборах "Отечественный союз" с треском провалился и лишился ведущей роли в парламенте, а следовательно, и в правительстве. В МВД мгновенно произошли кадровые перестановки, за ними последовала небольшая перетряска в Криминальной полиции. И некогда мечтавший о кресле старшего следователя Арво Крийзиман вдруг легко и быстро был вышвырнут на улицу - в Дорожную полицию. А на его место пришел Райсмик.
Радченко слыхал о нем еще в те достопамятные времена, когда работал в советском Уголовном розыске. Тогда еще совсем молодой милиционер Юри Райсмик всего за два года успел зарекомендовать себя весьма перспективным сыскарем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46