Я посмотрел на нее внимательно и заметил, как за пару дней сдала Полина Антоновна. Глаза потухли.
- Будет. Как Наташа? Давно я ее видела, не помню когда.
Это был не нарочитый повтор. Похоже, она уже забыла недавно произнесенную фразу.
- У Наташи все в порядке, по-моему, кроме зятя.
- А к новости как она отнеслась?
- С волнением. Они ведь скрывали от Лены.
- Вот как?..
Мне показалось, что она усмехнулась, а может быть, просто губы дрогнули.
- Ей нелегко в нашем разговоре пришлось.
- Но она... не отказывалась?
- Нет. Зачем? И как можно? Лена все документально восстановила.
- По документам? Какие же у нее документы?
Вот и подошел я с ее помощью к сути дела. Сказал про дату рождения, про фотографию, что Полина Антоновна сама отдала, и про другое фото, без нажима, но подробно описав, что на снимке было и кто.
Полина Антоновна слушала очень внимательно, даже оживившись, я бы сказал.
- Этот снимок, кстати, Лена тоже у вас взяла? - рискнул я "пойти на прием".
- Про такой первый раз слышу.
Обмануть она не могла.
- Где же она его достала?..
Ответ был резонным:
- Спроси у нее.
Но Мазин почему-то избрал другой путь, я доверял ему.
- А Сергей? Он не мог дать?
- У Сергея я никогда такого фото не видела.
- Странно.
- Да какая разница... Снимок-то есть. И подтверждает.
- Конечно. Вам, я понимаю, это не особенно интересно.
Слукавил я, она говорила заинтересованно.
- Почему? Мне очень все это любопытно.
И тут я решился на ход конем, от которого ожидал результата в любом случае.
- Полина Антоновна! Не могли же вы не знать о Лене!
Опять она поколебалась, прежде чем ответить.
- Значит, если скажу, что не знала, не поверишь?
- Вам я верил всегда. С тех пор, как мальчишкой в этом доме появился.
- И правильно делал.
- А сейчас?
- И сейчас поверь. Не ждала я того, что Вадим мне сказал.
Вот таким оказался ответный ход. Вроде бы в мою пользу, но... Не к таким ответам и суждениям Полины Антоновны я привык. Всегда она всякой уклончивости избегала, а здесь я не мог не чувствовать, что не договорено в ответе нечто. Но что? Оставалось новые вопросы задавать, а мне почти стыдно уже стало, видел, что расстраиваю я старую женщину, которая и так измоталась.
- Вы ее признать не хотите?
- Лену?
- Ну да.
- Разве она государство иностранное, которое признают или не признают. Она или дочка, или...
Полина Антоновна не закончила.
- Вы сомневаетесь?
- Да не дают мне усомниться! Вот в чем беда. Все с доказательствами. И ты тоже.
- А Сергею вы не верите?
- Сергей мне ничего не говорил.
- Но есть дневник.
- Читала я и дневник.
- Там же ясно сказано, что он любил Наташу.
- И так же ясно, что она его не любила.
Я заставил себя улыбнуться.
- А характер ваш, тетя Поля, с годами не меняется.
- Не нравится? Упряма? - спросила она, но не с вызовом, а скорее устало.
Я поднялся, прошелся по комнате, посмотрел из окна во двор, вспомнил, как спешил когда-то, перебегая пространство от подворотни до подъезда с книжками, засунутыми под ремень. Той же тропкой, вытоптанной в асфальте, ходили Михаил, Сергей, Наташа. Наверно, еще многие и после нас ходить будут, дом-то на века заложен. Свои проблемы возникнут, отношения. А пока еще наши живы, но пора им итог подводить.
- О таких вещах не всегда прямо пишут, черным по белому, даже для себя, - сказал я, возвращаясь к дневнику, и для пущей убедительности добавил: - Тем более что там страницы вырваны.
Сказал, не убежденный в прочности аргумента, и сомнение это заставило меня вернуться мысленно к общей тетрадке, которую листал дважды. Первый раз, разбирая бумаги, случайно наткнувшись на дневник, и вторично специально просматривая его, чтобы узнать о неожиданной для меня любви Сергея. Именно во второй раз обратил я внимание на вырванные страницы. Воспринял как данное и не задумался особенно. А вот теперь вдруг вошло в голову раздражающее сомнение: ведь при первом чтении страницы, кажется, были.
- Что ж, если и вырваны?
"Когда вырваны? Если мне не мерещится, и страницы в тот первый вечер были, значит, их вырвали в течение следующего дня, не позже. Дневник целый день находился в комнате Полины Антоновны. Она?.. Чушь! А больше некому. Или..."
- Полина Антоновна! Вы помните, когда к вам Вадим приходил в первый раз о квартире говорить?
- Ты вышел, а он и пришел.
"Точно, я увидел его в скверике. Он дожидался, пока я уйду, проверял по телефону, кто дома... Точно".
- Вы здесь с ним разговаривали? У себя?
- А где ж еще? Здесь.
"Ерунда. Занесло меня. При ней он не мог взять дневник, читать его, а тем более вырвать страницы. Ерунда".
- Зачем тебе это?
- Так, сам не знаю.
Она не поверила мне.
- У меня ничего не пропало. Что у меня брать?
Если человека заносит, то остановиться трудно.
- А у него была такая возможность?
Я делал неловкие усилия придать своим словам оттенок шутки, а она смотрела серьезно, и глаза ее в этот момент не выглядели потухшими.
- Соседка наша болеет, я к ней выходила.
- А он один оставался? Надолго?
- Задержалась я. Минут на сорок.
Сказано было определенно, будто и время засекалось.
"Сорок минут вполне достаточно. Но зачем?"
- А когда вы дневник смотрели? После его ухода?
- После.
Вопросы мои были настолько прямолинейны, что догадаться об их сути труда не составляло, и я ждал встречных вопросов. Но ничего такого не последовало. Полина Антоновна не проявила никакого интереса к моей версии исчезновения нескольких страниц из дневника Сергея. Можно даже сказать, пропустила мимо ушей. А между тем она всегда относилась к Вадиму отрицательно, больше того, не приняла прямых доказательств Сергеева отцовства, в квартиру пустить согласилась, а жить с внучкой не хочет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47