Тем более, что моя мама тоже на весь день уехала в Москву. Только надо сделать так, чтобы знали, где нас искать, если вдр-руг что...
Во первых, решила достойная дочь Луканенковой, Юрка зайдёт к матери Варваре и подбросит ей записку. Это - обязательно!
Во-вторых, Маринка забежит домой (то есть, в номер), закинет купальник и возьмёт денег на дорогу: она принципиально никогда не ездит зайцем.
Кроме того, ей тоже надо оставить какую-нибудь успокаивающую весточку для мамы (естественно, без подробностей: что же она, не понимает?).
В-третьих, надо сообразить что-нибудь насчет еды. Ну, это она тоже берёт на себя!
Выполнив все пункты данного плана, дети встретились на автобусной остановке в сторону Рязани...
* * *
Марья Павловна с сомнением оценивала хлипкий, на первый взгляд, мотоцикл:
- Неужели ты считаешь, что мы подходим друг другу?
Мотоцикл отвечал ей презрительным молчанием. Даже руля не повернул!
- Экий ты обидчивый какой! - фыркнула следователь. - Ладно, тебе же хуже: и не таких обламывали!
Она попыталась оседлать "гнедого", но тот завалился на бок и придавил капитана. Анна с Алексеем застали только финал сцены, когда Луканенкова уже выползала из-под почти одержавшего над ней верх взбесившегося иноходца.
- Маш, ты что там валяешься? - развеселилась Анна и тут же пожалела: она, видно, ещё не слишком хорошо знала, что капитану Луканенковой палец в рот не клади!
- Это я вам новые позы демонстрирую! - злорадно отбрила Марье Павловне. - А то у тебя опыта маловато!
Алексей помог ей подняться и не преминул укоризненно заметить, кивая в сторону Анны:
- Ты мне её не развращай! Что я потом буду делать с таким опытом?..
- Тьфу на вас, одно только на уме!
Анна разозлилась и ушла на дорогу..
На автобусной остановке в сторону Рязани на лавочке "загорали" Юрка и длиннокосая девочка.
"Так вот она какая!" - с интересом подумала Анна, издали любуясь красой и гордостью Машки, сослужившей столь добрую службу: благодаря ей, познакомились Юрка с Маринкой, а затем судьба свела с её деятельной мамашей и Анну.
Алексей и автобус подошли одновременно...
- Стой, Юрка, куда?.. - сердце у Анны выпало через пятки и покатилось по дороге вслед за сыном.
- Подожди меня здесь! - крикнул ей Алексей.
Через минуту он газовал рядом на мотоцикле скульптора.
- Прыгай!
Они стартовали, когда ещё даже не развеялась пыль от колёс автобуса и догнали его на первой остановке.
- И куда вы направляетесь, позвольте узнать? - лицо опекуна было приветливым и спокойным, на Анне же лица не было вовсе.
Дети, виновато опуская головы, высадились из автобуса, искоса посматривая друг на друга, начали что-то мямлить насчет интереса к Рязани и её кремлю... Анна села на землю, закрыла руками глаза. Маринка бросилась к ней, стала утешать:
- Вы не расстраивайтесь так! Мы к вечеру бы вернулись. Проверили: те ли бумаги, или не те, и - вернулись! Я даже денег на дорогу взяла!
Анна подняла голову:
- Какие бумаги?.. Что?.. Что?..
Юрка осуждающе глянул на болтливую подружку. Маринка виновато теребила косу.
Теперь ему ничего не оставалось, как всё рассказать матери и опекуну...
- Знаете, когда я прятался у бабы Веры в доме, я лазил везде, по всем шкафам и ящикам. Есть-то хотелось! - Он будто оправдывал своё любопытство.
- Ну?..
- Что "ну"? Ничего там не было, кроме старых тряпок, спиц и мышей...
- А ты всё осмотрел?
- Всё, кроме подпола. Там в первый день воды было по колено: после дождей - почва сырая... - тянул Юрка. - Зато, когда подсохло, я и туда слазил.
...Когда Юрка спустился в темный подпол с огарком свечи, на пустых полках он не нашел ровным счетом ничего съестного, кроме заплесневевшей свёклы и пустой огромной бочки, в которой остался лишь еле уловимый запах рассола. Голодный мальчишка хотел забраться на полусгнивший шаткий табурет, чтобы вылезти из противной лужи и осмотреться ещё раз получше.
Деревяшки и жердочки рассыпались под ногой, будто карточный домик. Что-то глухо стукнуло о земляной пол... Юрка увидел среди порушенного гнилья нечто похожее на ящик.
"Клад!" - была первая мысль. Но рассматривать внизу он не стал, скоренько поднялся в кухню.
Ящик был металлический, с запором. Юрке пришлось немало повозиться, прежде чем он его поломал. Каково же было разочарование, когда вместо спрятанных там пачек с деньгами, он нашел несколько толстых отсыревших блокнотов со склеенными страницами и какие-то наспех засунутые между этих страниц бумажки, чертежи, рисунки, записки...
Мальчик разозлился, запихнул всё обратно и снова кинул в подпол, даже не проследив, не открылся ли короб, скатываясь по лестнице. Эпистолярное наследие и мемуаристика Юрку пока что не интересовали... Он со злостью снова прихлопнул крышку подпола, закрыв его, как и раньше, половиком...
- Всё, - сказал он.
- Вы ведь ищете какие-то бумаги, - добавила Луканенкова-дочь. - Мы хотели их вам доставить.
Взяв с детей клятвенное обещание вернутся и оповестить Марью Павловну о том, что её поездка в Москву переносится, и обязательно сообщить причину (в этом мать почему-то доверяла Маринке больше, чем сыну), Алексей с Анной отправили их обратно в Солотчу.
- Ань, ну ты уже отошла? - тревожно разглядывал её художник.
- Ага, чуть было не "отошла"! - Анна дрожащими руками торопливо пыталась отцепить пристегнутый к багажнику шлем. - Поедем скорее! Сердцем чую: это те самые дневники Бориса!
Запихнув под колени юбку, чтобы не задиралась от встречного ветра, захлебнулась воздухом, спряталась за широкой спиной Алексея, Анна закрыла глаза и, преодолевая страх, понеслась вперёд в обнимку со своей надеждой.
* * *
Марья Павловна по всем правилам отчитала дочь, укоризненно покачала головой на Юрку и послала их вместе обратно в монастырь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101