- Вы говорили, мистер Куперман, будто бы Пэттен чего-то дожидается.
- Зовите меня Бенни, - вместо ответа предложил я, любуясь безупречным изгибом её черных бровей. Одна из них чуть приподнялась, напоминая мне о заданном вопросе.
- Вы имели в виду его паспорт?
- Хм... В общем, я знал, что ему понадобится ксива и что на её получение уйдет время. Вы видели, что ему пришла посылка?
- Один из его ребят забрал большой конверт из абонентского ящика в Хэтчвее, но я не знаю, кому он был адресован. Это случилось нынче утром.
- Довольно скоро мы выясним имя получателя.
- Но я не уверена, что вы имели в виду паспорт.
- Конечно, его. И ещё решение Верховного суда о признании или непризнании "Последнего храма". Будущее Пэттена в Штатах зависит от того, какой глазок зажжется на светофоре. Решение ожидается в пятницу. В парке идет следствие по делу о двух убийствах. В таких условиях Пэттен не станет сидеть тут и минутой дольше, чем это необходимо.
Терракотовый халат снова расщедрился и позволил мне полюбоваться загорелой кожей, оттененной голубой тканью. Думаю, я был задет за живое в основном из-за сходства халата с вечерним платьем. Если не считать Мэгги, я уже больше недели не видел ни одной облаченной в платье женщины. Я и не знал, как мне нравятся платья. Или все дело в свежем воздухе и подвижном образе жизни. Все это разгоняет кровь, как выразился бы Фрэнк Бушмилл. Алин разглядывала мое полотенце, потом подалась ближе и поцеловала меня, предварительно шепнув что-то мне на ухо.
- Наконец-то я поняла, что имела в виду Мэй Уэст, когда спросила: "У тебя пистолет в кармане, или ты просто рад видеть меня?" - Алин накрыла меня собой, будто палаткой, и не выказывала никаких признаков стремления снять чайник с плиты.
- Эй, погодите-ка, что такое? - успел выговорить я между поцелуями, не сумев вложить в эту фразу подлинного актерского мастерства. Я вцепился в халат и оторвался от него, лишь когда он упал на пол. Теперь в мире не существовало ничего, кроме загорелых рук и ног и розового бикини с черной окантовкой. Я схватился за все это и в горячке момента потерял свое полотенце.
Чайник почти полностью выкипел, когда я, наконец, погасил газ. Алин спала на кушетке, на сосновом столике стояли две чашки. Одна из кошек смотрела на меня сквозь сетку двери. Я никогда не думал, что покрытые шерстью существа умеют так глядеть. Я натянул плавки и отправился к мосткам, чтобы немного поплавать. Когда я вылез на берег, Джоан боролась со здоровенным мотором "джонсон", укрепленным на прибитой к двум березам доске. Она сняла кожух и, едва ли не возя носом по карбюратору, осматривала внутренности мотора.
- Майк говорит, в Торонто ужасная погода. Я звонила ему из города. Говорит, у них там как в турецкой бане в калькуттской "Черной дыре". Может, в выходные наши дела оживятся. - Она не смотрела на меня, а улыбалась цилиндру. - Я - последняя из благодушных. - Джоан вытерла руки о замасленную тряпицу и выпрямилась. - Ладно, сойдет, запчасть потом поставлю. Это единственное, что не приходится заказывать в городе. В Хэтчвее неплохой магазин лодок и принадлежностей к ним.
Интересно, с чего ей взбрело в голову одаривать меня своими мыслями вслух.
- Я так и не успел выразить вам признательность за то, что снарядили меня в поход. Сардины пришлись как нельзя кстати, хотя и не понравились медведю.
- Медведь? Господи, Бенни, неужели мы не снабдили вас всем необходимым?
- Вы не дали мне ядовитого плюща.
- Некто неугомонный скоро снова придет сюда, чтобы потолковать с вами.
- Всадник Гарри Гловер?
- Отнеситесь к нему уважительно. Провинциальная полиция пользуется огромным влиянием на территории парка.
Джоан по-прежнему смотрела в сторону. Я растерся влажным полотенцем и вернулся в хижину. Алин не спала, она надежно запаковалась в свой халат и приготовила растворимого кофе.
- Гловер возвращается, хочет продолжить расспросы.
- Не очень-то он оригинален.
- Я бы и сам хотел задать тебе несколько вопросов.
- Мне тридцать пять лет, я замужем, но имею собственный доход. Люблю скоростные машины, холодное "шабли" и наряды пятидесятых годов. Родилась под созвездием "Весов", вспыльчива, драчлива, но предпочитаю решать дело миром. Обожаю мужчин с волосатыми коленками, но в городе трудно отличить женатых овнов от холостых козл...
- И ты очень давно знаешь Пэттена.
- Я-то думала, мы говорим обо мне. Я тут сижу, изливаю душу, чего обычно не делаю, а тебе непременно надо обсуждать этого ненавистного мне человека.
- Каким же проступком он заслужил твою ненависть?
- Ну до чего же ты занудлив. Послушал бы сам себя. Зануда. Расскажи лучше о себе. Чем ты занимаешься дома?
- Это - долгая и грустная история, когда-нибудь я тебе её поведаю. Во время прогулки на каноэ или посиделках у очага во флигеле. Если не буду убежден, что ты просто хочешь сменить тему. А сейчас мы говорим о Пэттене. Когда ты с ним познакомилась?
- Теперь ты и впрямь меня достал. Я не собираюсь отвечать на твои вопросы, и ты не можешь меня заставить. Так почему бы нам и впрямь не сменить тему? Где ты купил этот кофе? Ему не меньше двух десятков лет.
Алин была очень ранима, но всячески старалась это скрыть. Возможно, она не нуждалась в союзнике, но и напрочь отвергнуть предложенную мною дружбу тоже не могла. Я не имел над ней власти и был не вправе вести этот перекрестный допрос. Я не мог даже выбежать вон, хлопнув дверью: ведь мы были в моей хижине. Кроме того, Алин уже кое-чем со мной поделилась, и негоже мне скаредничать, я же не старый хрыч какой-нибудь.
Алин отправилась к себе, а спустя десять минут на покрытую мелкой желтой пылью поляну въехала машина Гарри Гловера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80