Но нет, я звонил, и Флора сама сняла трубку. После гибели Уэйна я звонил ей ещё раз. Она даже малость всплакнула, но на похороны так и не приехала.
- Тогда-то Харбисоны и купили усадьбу?
- Кажется, да. Траск вычеркнул Флору из завещания. Во всяком случае, так он всем говорил, хотя не просил поверенных внести изменения. Да, Флора продала усадьбу, и новые владельцы заплатили за неё весьма умеренную цену. Старый Уэйн все тут запустил, привозил сю - да каких-то городских сумасшедших, врубал музыку на полную громкость. Вы не поверите, какие странные вещи тут творились. В те времена сюда приезжали главным образом рыболовы, понаторевшие в выуживании про - бок из бутылок. - Гловер подергал себя за мочку уха и попытался вы - свистеть какую-то мелодию, разглядывая потолочные балки. - Ореховое дерево, - сказал он, указывая на перекрытие большим пальцем. - Изго - няет пауков.
- Я это запомню.
- Вы до сих пор не сказали мне, что заставляет вас думать, будто Траска убили.
- Верно, не сказал. Потому что не знаю, кто это сделал. Но, когда выясню, вы первым услышите об этом, обещаю. Согласны?
- Как вам будет угодно, - он выставил руку ладонью вверх и широким жестом обвел чуть ли не всю комнату.
- Спасибо, не премину воспользоваться вашим соизволением. Но прежде мне надо вернуть сухие шмотки Норри Эдгару, человеку, который спас меня от смерти в пучине.
- Да, нынче у всех первый блин комом.
- Кто-то норовил укоротить и его бренное существование. Вам не приходило в голову, что и он может быть замешан во всей этой неразберихе?
- Спасибо, Бенни, я выделю шестерых сотрудников, пусть разрабатывают его, - Гловер засмеялся. Возможно, ему было приятно хотя бы на миг превратиться в городского легавого. - Вы ещё будете здесь, когда я вернусь?
- Возможно, хотя точнее не знаю. Если я уеду, вы сумеете со мной связаться. - Я покачал головой и, покинув флигель, очутился в ярком свете дня.
24.
- Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! Рыбак, извлеченный из бездны! Рад видеть тебя, Бенни. Как поживаешь, приятель? - Пэттен прижал стопку писчей белой бумаги круглым белым камнем и встал из-за стоявшего под кедрами стола, чтобы пожать мне руку. - Пойдем в дом.
Повязки у него на руке больше не было, и я почувствовал себя дурачком.
- Я привез вашу одежду.
- "И вернулся Давид, и благословил дом свой". Я же сказал: оставь себе. Помнишь народную мудрость: "Должник - слуга заимодавца". А теперь мы снова квиты, Бенни.
Он повел меня по выщербленным ступеням к задней двери дома. Если Пэттен знал ваше имя, будьте уверены: он назовет его уже в самом начале разговора. Он действовал в полном соответствии с руководством "Как заводить друзей и убеждать собеседников", но только, как выразился бы мой грэнтэмский дружок Фрэнк Бушмилл, Пэттен делал особый упор на звательный падеж. Раздумывая об этом, я пришел к выводу, что вся его империя зиждилась на знании имен. Он управлял своим мультимиллионерским предприятием при помощи биллов, чарли, питов и джо.
На Пэттене были белые штаны китайского покроя и синий бархатный балахон. Солнечные очки и борода скрывали большую часть до боли знакомого по телепередачам лица. Пэттен провел меня в просторную гостиную с большим каменным очагом.
- Ты помнишь Лорку, Бенни? Уж она-то тебя наверняка не забыла. У неё прекрасная память на некоторые события.
Лорка сидела в плетеном кресле спиной к мертвому очагу. Она подняла голову скорее в ответ на замечание Норри, нежели в знак приветствия. Лорка была совершенно невозмутима, и её преувеличенно любезная улыбка служила мерилом наших с ней потаенных знаний. Лорка держала на коленях альбом с фотографиями. Когда же ещё разглядывать картинки, если не солнечным утром? Я положил узел с барахлом на пол и почти перестал чувствовать себя коробейником. Пэттен указал мне на стул, стоявший напротив кресла Лорки, и я сел.
- Наша Лорка только что отыскала фотоальбом сенатора, Бенни. Самое приятное в уединенных домах - то, что за пределами рая именно они служат едва ли не полноценным заменителем машины времени. В этом доме все дышит историей - от столовых приборов на кухне до оставленной хозяевами библиотеки. Лорка, - продолжал Пэттен голосом похожим на звон натянутой струны, - у нас гость.
Лорка с громким хлопком закрыла тяжелый альбом и в тот же миг поднялась с кресла. Похоже, у неё уже не осталось сил на мятеж.
- Выпьете фруктового сока, мистер Куперман? Или, может быть, кофе? Мне не составит труда...
- Пожалуй, соку, - ответил я, не заметив никаких признаков того, что до моего появления Лорка и Пэттен вели оживленную беседу. Они мерили друг дружку подозрительно-презрительными взглядами. Лорка оставалась здесь лишь потому, что, по мнению Норри, не могла бежать, да ещё из-за "определенных услуг", связывавших их воедино. Она вернулась с кухни и подала мне стакан ледяного питья, напоминавшего вкусом компот из чернослива.
- За веселые деньки! - произнес я и заметил сулящую смерть улыбку Лорки. Несколько минут я молча тянул компот, а потом наметил направление удара и пошел в наступление. - Я все утро беседовал с полицейским из Уитни. Не докучал ли он вам?
- Да, расспрашивал про индейского проводника и сына той толстухи, что живет дальше по дороге. Несладко нам пришлось. Я очень жалею, что не сумел помочь ему.
- Индейского проводника звали Эней Дюфон, а сына толстухи - Джордж Маккорд. Хватит водить меня за нос, мистер Пэттен. Я только на вид такой тупица. Вы знали их обоих, а легавым сказали, будто никогда не слыхали ни об одном, ни о другом.
- Это нетрудно объяснить. Я не могу позволить себе впутываться в такие истории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80