Надписи на белых спасательных кругах, висевших на фальшборте, гласили: "Валькирия", Гамбург, Западная Германия.
- Стой здесь, - сказал Эрик. - Генерал ужинает. Ты должен стоять по стойке смирно, когда он будет к тебе обращаться, и ни в коем случае не заговаривать первым. Ясно?
- Javol*, - кивнул Дюрелл. - А дышать можно?
(* Слушаюсь (немецк. воен.))
Толстяк мрачно буркнул:
- Скоро ты всерьез об этом попросишь, янки. Это не шуточное дело. Генерал никогда не шутит.
- Это я знаю, - сказал Дюрелл. - Я все знаю о генерале фон Виттале.
Когда его провели в обеденный салон яхты, он сразу узнал этого человека. Длинный стол, покрытый льняной скатертью, был заставлен сверкающим граненым стеклом, серебром и розентальским фарфором. В обшитой деревянными панелями каюте во главе стола в одиночестве сидел генерал. Кассандра стояла за ним и немного сзади, словно ожидая приказаний. Когда Эрик втолкнул Дюрелла в комнату, лицо её казалось непроницаемым.
- Вот он, мой генерал, - сказал Эрик.
- Очень хорошо. Вы все сделали отлично.
- Благодарю, мой генерал, - отчеканил Эрик и только что не отдал честь, вытянувшись по стойке смирно.
Дюрелл заметил на столе два прибора, но Кассандра не пыталась сесть за стол, да её никто и не приглашал. Вряд ли вторым гостем предложат быть ему. Ему показалось, что Кассандра обиженно косится на мужа, но это могло быть просто игрой воображения.
Генерал войск СС Фридрих Ганс Паулюс фон Витталь пользовался заслуженным интересом соответствующих служб союзных правительств. Во времена нюрнбергских процессов его судили как военного преступника, правда заочно, и приговорили к десяти годам тюрьмы. Два года спустя оперативная группа отдела "К" обнаружила его в маленькой прибрежной итальянской деревушке, где он жил под видом еврейского беженца из Австрии, цинично скрывшись под видом того, кого сам уничтожал. В Западную Германию его выслали отбывать приговор, вынесенный за чрезмерную жестокость в руководстве концентрационным лагерем; генерал отсидел шесть лет и шесть месяцев и был освобожден по состоянию здоровья.
У фон Витталя крепкая нервная система, - подумал Дюрелл, если он свободно разгуливает в водах Нидерландов, когда на его счету столько жестокостей по отношению к голландскому подполью во времена нацистской оккупации. Но ещё никто и никогда не осуждал генерала СС за трусость. В каждом дюйме поджарого, затянутого в корсет тела, в квадратном лице, в плоских тевтонских бровях и густых каштановых волосах, даже сейчас лишь слегка тронутых сединой, сквозило высокомерие. Судя по корсету и поседевшим волосам, - подумал Дюрелл, - ему около шестидесяти.
В документах отдела "К" не было сведений о его женитьбе. Дюрелл вновь покосился на белокурую Кассандру, но та поспешно отвела глаза. Его заинтересовало, что её беспокоит. Возможно, она обиделась на пренебрежительное отношение генерала к женщине - ведь её не пригласили присоединиться к нему за ужином и ему стало интересно, почему так случилось.
- Мистер Дюрелл, - начал фон Витталь, губы его были тонкими и столь же четко очерченными, как и сухие звуки голоса. - Я надеюсь, вы прибыли сюда, собираясь вести себя разумно и стремясь к сотрудничеству. Это позволит избежать ненужной задержки и избавит вас от известных неприятностей. Можем мы с самого начала понять друг друга?
- Я вас понимаю, - сказал Дюрелл. - Но очень сомневаюсь, что вы знаете мотивы моих поступков.
- В вашем голосе я слышу некоторую враждебность. Вы, конечно, по происхождению не голландец. Вам я ничего не сделал. Мои так называемые преступления во время войны были следствием прямых приказов командования, и мне ничего не оставалось, как им подчиняться.
- Слышали мы эти песни, - отмахнулся Дюрелл.
- Я отбыл вынесенный мне приговор. Я долгое время провел в тюрьме.
- И теперь вы ищете возможности устроить новый День гнева?
- Возможно, - улыбнулся фон Витталь. - Мы не умерли и нас ещё не похоронили. И мы никогда не умрем. Каждый знает, что позиция Германии сейчас точно такова, как мы предсказывали. Мы вам нужны и вы примете нас на наших условиях.
- Я в этом сомневаюсь.
- Мы будем диктовать будущее устройство мира. Вот увидите. Вы же знаете, что война на самом деле никогда не кончалась. Все, чему мы были свидетелями за последние пятнадцать лет, стало только передышкой, периодом остывания, фазой, которую большинство людей лишь по своей глупости не считали войной. - Он покосился на Дюрелла своими светло-серыми, почти бесцветными глазами. - Но вы-то все это понимаете. Я вижу, вы человек, который знает правду. Да, мы враги. Но даже враг может вести себя разумно и мне хотелось бы это продемонстрировать. У меня на борту великолепный шеф-повар и ужин будет подан через двадцать минут. Если вы будете благоразумны, то поужинаете вместе со мною или отправитесь на берег, как пожелаете; в противном случае вы умрете.
Дюрелл пожал плечами.
- Я счастлив заметить, Витталь, что никогда не ошибался в людях вашего сорта.
Эрик проворчал:
- Вы должны обращаться к генералу: генерал фон Витталь.
Немец пренебрежительно махнул рукой.
- Не слишком усердствуй, Эрик. У меня такое предчувствие, что тебе ещё представится для этого возможность. Может быть, придется привлечь ещё пару человек из команды. Тогда у тебя будут свободны руки.
- Да, сэр. Я понял, сэр.
- Ну, ладно, - деловито продолжил фон Витталь. - Дюрелл, я хотел бы коротко объяснить вам свои возможности, чтобы у вас не осталось сомнений в моих взглядах и моих намерениях. Мы встретились из-за вашей связи с Питом ван Хорном и Кассандрой, моей женой. Кстати, разве её имя вас не удивило?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63