Марк остановился перед воротами и заглушил мотор. Затем он повернулся и принялся пристально разглядывать ее, переводя взгляд с растрепвшейся прически на стройные ноги в сандалиях и загадочно при этом улыбаясь.
- Ну так что? - отрывисто сказал он.
- Что "что"?
- Что заставило тебя изменить решение?
- Просто я увидела, - с расстановкой заговорила она, тщательно подбирая слова, - как ты, меньше чем всего через сутки с момента помолвки со мной, целовался с Розитой де Костой.
- И всего-то? - засмеялся он. - Каюсь, целоваться с красивыми девушками - это моя слабость. Но, к твоему сведению, это еще ровным счетом ничего не значит.
В этом он был прав, она уже имела возможность убедиться в том, что его поцелуи ничего не значат. Дамарис сидела, тоскливо глядя сквозь жерди ворот на расстилавшийся впереди зеленеющий луг. Взглянув на ее застыший профиль, он беззаботно добавил:
- Хотя, должен признать, с моей стороны было очень неосмотрительно позволить тебе увидеть это представление.
- Дело не в том, что я видела, а в том, что мне довелось услышать, ответила Дамарис. - Она... Розита... говорила, что вы любите друг друга и называла меня несмышленой девочкой.
- А ты не такая?
- Ну, знаешь ли! - Она сжала кулаки. - Я... я тебя ненавижу!
- Это твое дело, но замуж за меня ты все равно выйдешь. Все зашло уже слишком далеко. И если ты дашь мне сейчас отставку, то мы станем посмешищем для всей округи.
- Ну и что, мне все равно.
- Тогда я сделаю так, чтобы тебе не было все равно. А как же Рейвенскрэг? Я думал, ты была готова пойти под венец с кем угодно, лишь бы остаться там.
- Нет, не с кем угодно, - зло ответила она. - И уж во всяком случае, не с тобой.
Он порывисто отвернулся от нее. Дамарис ликующе подумала о том, что ей все-таки удалось задеть его за живое. Они оба были так разозлены, что единственным желанием было сделать друг другу побольнее. Его взгляд упал на ее руку без кольца.
- А что ты сделала с кольцом и бриллиантами? Сдала в ломбард?
- Да как ты смеешь говорить такие вещи! - вспылила Дамарис, краснея от злости. - Я... я их оставила. - Она с самого начала собиралась рассказать ему, где именно были спрятаны драгоценности, но потом совершенно забыла о них.
- Вот как? И где же? - Он явно не поверил ей. И тогда она все рассказала.
- Какое ребячество!
- Ты всегда стараешься всячески это подчеркнуть, - обиженно воскликнула она. - Я не подхожу тебе. Я недостаточно светская, плохо образованная и... - тут она вспомнила слова Розиты. - Я не знаю, что такое любовь.
- Ничего, дорогая, это будет совсем нетрудно исправить. Я с огромным удовольствием всему тебя научу. - Он сказал об этом с улыбкой, но в его глазах таилась все та же загадочная усмешка, которую она так ненавидела. И когда он попытался обнять ее, она изо всех сил ударила его по лицу. На смуглой щеке остался четкий след от пощечины. Еще какое-то время Дамарис не видела ничего перед собой. А когда, наконец, он ее отпустил, то она замерла на своем месте, бледнея и дрожа от страха, прикрыв рот рукой и слыша совсем рядом тяжелое духание Марка.
- Боль так шутить не советую, - хрипло сказала она. - У меня довольно вспыльчивый характер.
Наступило продолжительное молчание, нарушаемое лишь скорбными криками чаек. Марк приходил в себя, а она изо всех сил пыталась унять дрожь в руках и ногах. Затем он холодно сказал:
- Извини, если я был груб, но ты выведешь из себя даже ангела.
- Ты хам, - беспомощно выкрикнула она, - а еще зарвавшийся проходимец, подлец и невежа!
Он одобрительно посмотрел на нее. У нее был такой же взрывной характер, как и у него самого.
- Согласен, - холодно подтвердил он, - пусть я хам и подлец, и ты меня ненавидишь, но наша помолвка все равно остается в силе. Так что, девочка, перестань рыпаться. Ты же сама с самой первой нашей встречи твердила о том, что наш брак - это именно то, что пожениться нам завещал твой дедушка, то есть мой покойный дядюшка, и что его воля для тебя священна.
У Дамарис задрожали губы.
- Он... он думал, что ты будешь заботиться обо мне.
- А я разве этого не делал? Отправил тебя на учебу в лучшую школу на континенте, да еще самолично приглядывал за тобой... - тут его губы тронула ироничная усмешка. - Даже в Вальмонде. - При упоминании об этом Дамарис досадливо поморщилась. - Не думаешь же ты, что я отпустил бы тебя одну с этой безмозглой вертихвосткой Селестой, не приехав лично убедиться в том, чем вы там занимаетесь?
Она негодующе вспылила.
- Да как ты смеешь обзывать ее! Если она и вела себя в чем-то не так, то это только потому что ты сам поощрял ее.
- Мы это уже проходили. Разве не ты подвигла ее на это?
И это тоже, разумеется, было чистейшей правдой.
- Если бы ты с самого начала играл в открытую, то в этом не было бы необходимости, - заметила Дамарис. - Я считала тебя просто назойливым ухажером, а я считала себя невестой кузена Марка.
- Которой ты все еще остаешься. - Она промолчала. Сидящий с ней рядом мужчина до сих пор ни в коей мере не ассоциировался у нее с образом Марка Триэрна, созданным ее воображением; она слишком долго жила с этой иллюзией, чтобы вот так запросто отделаться от нее.
В небе парил ястреб; было видно, как он камнем бросился на землю, настигая притаившуюся там добычу.
- Кречет, - с отсутствующим видом проговорил Марк, - и кажется, сейчас он собирается пообедать, - добавил он, в то время, как птица снова взмыла в небо, унося что-то в когтях. Дамарис невольно содрогнулась; Марк Триэрн тоже очень напоминал ей ястреба.
- Я просто уверена, что дедушка даже представить себе не мог, что ты окажешься таким... какой ты есть, - сказала она ему.
- Напротив, он прекрасно это себе представлял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70