Но спустя некоторое время Мири охладела: игра исчерпывалась всего двумя рядами цепочек, хоть и очень длинных.
Неврология увлекла ее сильнее. В десять лет Мири уже ставила на себе и
безотказном Тони опыты по позированию нейропередач, используя Кристину и
Никоса в качестве контрольных объектов. Доктор Толивери поощрял ее:
– Миранда, скоро ты будешь своими руками создавать новых Суперов!
Но в ее цепочках все еще чего-то не хватало. Мири могла поделиться только с Тони, а он, как оказалось, не понимал ее.
– Т-ты х-хочешь с-с-сказать, М-мири, м-мы пользуемся н-неполной б-б-базой данных?
За его словами стояло нечто большее – цепочки, о которых она могла догадываться потому, что так хорошо знала брата. Он сидел, поддерживая крупную голову руками, как все они часто делали, его лицо искажал нервный тик, густые черные волосы колыхались в такт конвульсивным движениям тела. Его цепочки были красивыми, прочными и остроумными, но не столь сложными, как у Мири. Ему было девять лет.
– Н-н-нет, – медленно произнесла она, – дело н-не в б-базе д-данных. Б-б-больше п-похоже н-на… п-п-пространство, г-где ц-ц-цепочки д-должны п-п-проходить в-в д-другом измерении.
– Трехмерное мышление, – с удовольствием проговорил он. – З-з-здорово. Н-но – з-зачем? В-все укладывается в-в д-два измерения. В п-п-простоте с-схемы – ее п-п-превосходство.
Ничего нового: бритва Оккама, минимализм, элегантность программы, геометрические теоремы. Мири неловко махнула рукой. Никто из них не мог похвастать сноровкой; они избегали тех экспериментов, которые требовали работы вручную, и тратили уйму времени на программирование роботов, если без такой работы нельзя было обойтись.
– Н-не з-знаю.
На сей раз даже Дженнифер была потрясена.
– Как это случилось? – Советник Перрилион был так же бледен, как и Дженнифер.
Врач, молодая женщина, покачала головой. Она пришла к Дженнифер прямо из родильного отделения, и та созвала экстренное заседание Совета. Врач чуть не плакала. Всего два месяца назад она вернулась после обязательного курса обучения на Земле.
– Вы уже заполнили метрики? – спросил Перрилион.
– Нет, – ответила врач.
Она умна, – подумала Дженнифер, и ей стало чуть легче. – Значит, в Вашингтоне еще ничего не знают.
– Тогда у нас есть немного времени, – сказала Дженнифер.
– Если бы мы не были связаны со штатом Нью-Йорк и правительством, было бы проще, – заметил Перрилион. – Заполнение свидетельств о рождении, получение номера страховки для Пособия, – он фыркнул, – занесение в списки налогоплательщиков…
– Сейчас все это не имеет значения, – с нетерпением перебил его Рики.
– Нет, имеет. – Упрямая складка залегла на лбу Перрилиона. Ему уже семьдесят два, всего на несколько лет меньше, чем Дженнифер. Он прилетел сюда из Соединенных Штатов с первой волной переселенцев и прекрасно помнил, каково было там – в отличие от Неспящих, рожденных в Убежище. Его мнение было на руку Дженнифер. Жаль, что скоро его срок истечет.
– Нам предстоит решить, – сказала Наджла, – что делать с этим… ребенком. Если всплывет, что документы подделаны, какому-нибудь проклятому агентству ничего не стоит получить ордер на обыск.
Этого они страшились больше всего – легального основания для появления Спящих в Убежище. Двадцать шесть лет они скрупулезно подчинялись каждому требованию администрации как Соединенных Штатов, так и штата Нью-Йорк: Убежище как собственность корпорации, зарегистрированной в штате Нью-Йорк, подпадало под его юрисдикцию. В этом штате Убежище регистрировало все свои сделки, получало лицензии для адвокатов и врачей, платило налоги и ежегодно посылало своих юристов в Гарвард, чтобы они выучились на законном основании поддерживать раздельное существование «там» и «здесь».
Новорожденный мог уничтожить все.
Дженнифер взяла себя в руки:
– Предположим, ребенок умер и его тело отправили бы в Нью-Йорк для вскрытия, как полагается в подобных случаях.
Перрилион уже понял, куда она клонит и одобрительно кивнул.
– В этом случае Спящие могут получить законное основание для проникновения в Убежище – подозрение в убийстве.
На этот раз все будет не так, как тридцать лет назад. Суд признает Убежище виновным.
– С другой стороны, – звонко произнесла Дженнифер, – медицина позволяет нам представить дело так, будто младенец погиб от какой-либо болезни неизвестного происхождения. В противном случае нам придется его растить здесь, вместе с нашими детьми. – Она помолчала. – Мне кажется, наш выбор ясен.
– Но как это могло случиться? – выпалила молодая и сентиментальная Советница Кивенен.
– Нам известно далеко не все о генетической передаче информации, – сказал доктор Толивери. – Естественным путем родилось всего два поколения Неспящих…
Он замолчал. Неужели Главный генетик Убежища в чем-то раскаивается? Дженнифер охватил гнев. Раймонд Толивери превосходный специалист, он создал ее драгоценную Миранду… Этот новорожденный уже вызвал раздор в сообществе.
Советница Кивенен обратилась к врачу:
– Расскажите нам еще раз, что произошло.
– Роды прошли нормально. Мальчик сразу же заплакал. Акушерка вытерла его и понесла к сканеру Маккелви-Уоллера для неонатального исследования мозга. Оно занимает около десяти минут. Пока он лежал в мягкой корзинке под сканером, он… уснул.
Тягостное молчание нарушил доктор Толивери:
– Регрессия ДНК к среднему значению… мы так мало знаем об избыточном кодировании…
– Вы ни в чем не виноваты, доктор, – резко перебила Дженнифер и объявила заседание открытым.
Совет рассмотрел все возможные сценарии с юридической точки зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104