– Мы с вами в одном доме живем, не замечали? Меня, кстати, Ирой зовут, – усмехнулась девушка. – У нас теперь зачастую так бывает – с человеком можно всю жизнь через стенку прожить, а кто он и что, так и не узнаешь.
«Где-то я это уже слышал», – подумал Женька, выходя из магазина вместе с Ирой.
– Ничего удивительного, сейчас дома многоэтажные, в одном подъезде целую деревню можно расселить, где же тут всех узнаешь! И захочешь, да не получится.
– А вот и неправда! Просто каждый из нас так собой занят, что на других уже не остается ни сил, ни времени, ни желания.
– А если этот каждый и не хочет, чтобы кто-то лез в его сложности?
– Такого по природе человеческой быть не должно, это противоестественно. Каждый человек в своей жизни должен кому-то помочь, кто-то поможет ему. Не может быть, чтобы искренняя помощь была не нужна, чтобы было наплевать на доброе отношение, сочувствие, сопереживание. Мы ведь люди! – убежденно говорила соседка, потом, видимо спохватившись, что для первого знакомства беседа получилась слишком нравоучительной, игриво сощурила глаза. – Вот я заметила – вы взяли то же, что и я, а что, если не секрет, собираетесь готовить? Хотите, помогу советом?
– Хочу, – охотно согласился Женька. – Только если не очень сложно, а то мы просто останемся без ужина.
Девушка подробно рассказывала, как соорудить мясное рагу, а Женька добросовестно пытался запомнить, в какой последовательности куда чего бросать.
Неподалеку засигналила машина, и собеседница заторопилась.
– До встречи, – попрощалась Ира и легко, несмотря на сумки, порхнула к автомобилю.
– Женька! – крикнули из детской песочницы.
– Ты чего голосишь, круглоголовый?
– А ты в школу не собираешься, что ли? С дамочками воркуешь. Опаздываешь ведь, между прочим.
– Фу ты, черт, точно! А сам-то не сильно торопишься, я смотрю. Не пойдешь, что ли?
– У нас с Севычем здесь свидание, чтоб ты знал, – отряхивая брюки, поднялся Вовчик. – Он в прошлый раз после уроков по ошибке вместо своего пакета мой взял, а у меня там деньги.
– И чего ты испугался? Севка никогда не возьмет.
– Кого не возьмет! Он уже взял! – взорвался Вовка. – Сразу же и сообщил: «Хорош зажиматься. Мы на эти деньги после следующей вечернухи устроим небольшой бухучет. Пивка попьем. Ты, – говорит, – у нас из порядочной семьи, с голоду не помрешь, значит, спонсором будешь». Ты чего, Севку не знаешь? А ты куда сейчас? Может, и правда – посидим, отдохнем? Ты вон какой загруженный, опять с сумками. Слушай, а чего ты на Дашке не женишься? Хорошая же девка. Заноза, конечно, но лучше заноза в руках, чем журавль в облаках.
– Иди уж, сват! – усмехнулся Захаров. – Дожидайся своего Севку. А с пивом я сегодня пролетаю. В другой раз.
Вовка обреченно вздохнул и поплелся обратно в песочницу.
У Женьки снова кошки заскребли на сердце. Тянут его во все стороны, тянут… Вот и девчонка эта, соседка, пыталась в душу влезть с разговорами, теперь Вовчик какое-то культурное мероприятие отрабатывает. И с Дашей уже достал! Можно подумать, Женька сам ее не звал! Раньше говорил почти при каждой встрече, а теперь… А теперь он боится. Это ведь только ребята забыли про убийство, живут, как жили. А Женька-то разве сможет забыть? Теперь и по сторонам оглядывается, и в лифт старается сесть только один, и на людей косится. За Татьяну переживает, за Дашу беспокоится.
Потому что ходит этот убийца еще на свободе, и кто знает, что там у него намечено.
Подонок! У Женьки сурово нахмурились брови. Ладно, проехали. Вот поставим Танюху на ноги, а потом. А потом можно и пожить. Женька оглянулся на песочницу и с удивлением подумал – неужели совсем недавно он был таким же беззаботным, как этот кругленький Вовчик?
Сразу после того, как Захаров скрылся в подъезде, неизвестно откуда к Вовке подскочил Севка.
– Ну что, уломал? – кинулся он к другу.
– Как же, его уломаешь! Ходит со своими авоськами, больше ни о чем и думать не хочет. Зря только полтора часа в этой песочнице как пень просидел.
– Правильно говоришь. Пень и есть, – недовольно буркнул Севка. – Это я дурак, надо было самому с ним поговорить, я бы его уломал.
– Да-а! Ты же у нас крутой мачо, – язвительно подкусил Вовчик, направляясь к школе.
– Попрошу не выражаться! – буркнул Севка. – Торопись в науку, опоздаем, оратор.
Татьяна захлопнула дверь и спустилась этажом ниже. Прислонясь к стене, она задумалась. Еще немного, и ее начнет ломать, а боли Танька не выносила. Конечно, вылечиться ей очень хотелось, уж не настолько дура, чтобы не видеть, какой стала, и не знать, что ее ждет в ближайшем будущем. Однако терпеть пытки отравленного организма было выше ее сил. Через неделю они с Женькой приедут в отдаленное селение, где располагается Центр освобождения от наркозависимости. Брат просил потерпеть, она знала, что пересилить себя надо, и еще знала, что не сможет. Да и фиг с ним, в конце концов. Вот начнут лечить, тогда и будет терпеть, а пока кому нужен этот героизм. Так, глядишь, не дотянешь и до Центра – от ломок загнешься.
Танька одернула куртку. Без денег, в долг можно было затариться только в школьной мастерской, если не попадаться на глаза Михаилу. Был там свой человечек, который выручал таких же бедолаг и не наезжал, если долг вовремя не вернешь, и к Таньке он относился с пониманием. Только что-то мешало девчонке лишний раз туда наведываться. Зудел, наверное, вопрос, с чего бы это добрый дядя так печется о наркоманах, что даже деньги его не беспокоят, а может, еще что? Но сегодня думать об этом не хотелось. Да Татьяна бы и не додумалась все равно, в какую паутину влезла.
Михаил Алексеевич, устроившись в вечернюю школу, развернул кипучую деятельность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13