– Клавочка, я не хочу на елку… – ныл Акакий Игоревич, таскаясь за супругой по пятам. – Я в последний раз водил хороводы в пятилетнем возрасте.
– Похоже, ты хороводился гораздо позднее. Ах, Кака, не капризничай! В конце концов, там будут давать подарки. Ты любишь подарки? Яночка тебя угостит.
Акакий не успел ответить, в дверь позвонили, и на пороге возник пьяный, как сама водка, Жора.
– Кл-лавдия Сидрррна! С Новым годом! А вот и я!
– Жорочка, ты зачем-то так не ко времени…
– А… а в чем дело? – зашатался гость.
Ему не спешили отвечать, и тогда Жора напрягся, присмотрелся и выпалил:
– У вас намечается новввое расссследование?
Он уже как-то раз имел несчастье распутывать ситуацию вместе с Распузонами, и тогда это событие бурно всколыхнуло всю его бытовую серость. Сейчас же парень понял, что может упустить еще один шанс всколыхнуться.
– Ах, Жора, да никакое не расследование! Я вам звонила… просто, чтобы поздравить, – раздраженно ответила Клавдия Сидоровна, укладывая в сумочку ученическую тетрадку с ручкой.
– Не-е-ет, – пьяно погрозил пальцем Шаров. – Вы вон, я же вижу, тетрадочку с собой берете… И меня возьмите!
Ответить Клавдии Сидоровне не пришлось, снова залился звонок в прихожей, и на пороге появились сияющий Володя с краснощекой Яночкой.
– Яночка! Детонька! – защебетала Клавдия Сидоровна, влезая в тяжелую шубу. – Раздевайся, сегодня деда поведет тебя на елку. Смотри, сокровище мое, чтобы дед себя вел хорошо. Ты же знаешь, за ним нужен глаз да глаз.
Девочка понимающе кивнула и вздохнула совсем по-взрослому.
– Пойдем, дед, – потянула она его за руку. – Надо же тебе еще и костюм в порядок привести.
Клавдия Сидоровна с чистой совестью выпорхнула за порог – Акакий был в маленьких, но надежных ручках внучки.
– Пойдем, Володя.
– С-стоп! А я? – возопил Жора. – Меня тоже нужно взять. Вы на машине? Я могу за рулем!
Отвязаться от помощника не было никакой возможности, и Клавдия Сидоровна затолкала парня на заднее сиденье.
– Может, вы объясните, что произошло? – поинтересовался Володя, выезжая на главную дорогу.
– Вот по этому адресу езжай, – сухо распорядилась Клавдия Сидоровна, но через некоторое время не выдержала и заговорила, так как совершенно не умела ездить молча: – Ой, Владимир, и что это ты такой худой, прямо неприлично! Едем к серьезным людям, а тебя и показать совестно, как будто у тебя паразиты.
– А зачем мы едем к приличным людям? – усмехнулся зять.
– Вот прямо иголки под ногти втыкает! Вот прямо так и выпытывает, так и пытает! Ну да ладно, я не партизанка тебе какая, слушай. Вчера Новый год отмечали, и такая мерзость вышла – кто-то прикончил одну даму, а подумали на меня… – Затем Клавдия Сидоровна подробно рассказала зятю, что приключилось в праздник. Она даже стонала и два раза взвизгнула, чтобы точнее передать ужас происшедшего. – Вот и приходится сегодня самой доказывать, что я не маньяк.
– А почему подумали именно на вас? – посерьезнел Володя.
– Как почему, как почему? Да потому, видишь ли, что, во-первых, погибшая была древней возлюбленной Акакия Игоревича, вот все и решили, что я из-за ревности просто не могла ее не пристрелить. А во-вторых, там еще на кассету засняли, как я ей угрожала. Вот и делай теперь, что хочешь!
Володя отъехал к обочине и заглушил мотор.
– Стоп, давайте по порядку. Значит, вы ей угрожали?
– Ой-ой-ой, еще один сыщик выискался! Ничего это не значит. Правда же, Клавдия Сидоровна? – вдруг подал голос Жора.
– Правда, Жорочка. Я, конечно, сказала той противной даме несколько слов, но… весьма учтиво… вежливо…
– Конечно! Не будет же Клавдия Сидоровна в камеру бабу матом крыть! – здраво рассудил тот.
– Нет, ты не понял, камеры ставились так, чтобы о них никто не знал. И я не знала, что наш разговор записывается.
Володя поелозил на автомобильном сиденье и облегченно развел руками.
– Ну, тогда никаких проблем. Если про камеры никто не знал, надо просто просмотреть все записи. Возможно, там есть и преступник.
– Вовочка! Ты умница! Сейчас едем к Агафье Эдуардовне, и я устрою ей выволочку. Надо было сначала все записи просмотреть, а потом уже наговаривать на честную женщину! – воскликнула Клавдия и потерла ладони.
Володя снова завел машину, и они покатили в загородный дом престарелой леди.
– Коленька, привет! – бабочкой впорхнула в холл Клавдия Сидоровна. – Хозяйка дома?
– А где ж ей быть! Так она не велела к ней никого пускать, – замялся охранник и косо посмотрел на Володину машину, возле которой вежливо скалили зубы два молодых мужчины внушительных размеров.
– Меня она примет. Она просто-таки возрадуется моему приходу.
– Ага! Вас она велела совсем не пропускать. Так и сказала: этих Распузонов гони в шею.
– Будем считать, что я через камин просочилась, – нахмурилась Клавдия Сидоровна и грозно двинулась вперед. Коля даже не рискнул ее остановить. Но сопровождавшие ее мужчины остались возле машины – пока накалять ситуацию не было нужды.
Агафья Эдуардовна восседала в своей комнате на кушетке, хлебала кофе и тоскливо перелистывала журналы с обнаженными мужскими торсами.
– Так, я хотела серьезно поговорить… – ввалилась в комнату Клавдия Сидоровна и уселась напротив. – Вы уверены, что это я пришибла вашу гостью, так? Раз вы узрели мой разговор с убиенной на своей кассете, так почему же вы не просмотрели всех записей? Не может быть, чтобы там не засветился кто-то посторонний. Давайте еще раз вместе посмотрим.
Хозяйка дома поджала губы и напыщенно уставилась в окно. Она изо всех сил старалась выглядеть обиженной, но это у нее с каждой минутой получалось все хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13