Все утро освистал телефонный звонок. Красный аппарат буквально разрывался от нетерпеливого дребезжания. Сонная Серафима, путаясь в ночной рубахе, подскочила к трубке и испуганно выдохнула:
– Кто это?
– Ну, для начала беседы пожелаем друг другу доброго утра, дитя мое, – наставительно произнес мамочкин голос. – И потом, Серафима, я недовольна. Сегодня у Семы Шишова, твоего водителя, день рождения, а ты преступно хоронишь драгоценные минуты в кровати. Немедленно поднимайся и беги к Оленьке Трофимовой. Это моя бывшая ученица, она сейчас работает в парикмахерской. Я с ней договорилась, и Оля сотворит из твоего пуха на голове чудо.
– Мам, – вяло сопротивлялась Серафима, – а зачем мне на голове какие-то чудеса?
– Не спорь! – на две нотки повысила голос мамочка. – Ты должна сегодня Семочку очаровать. Семочка Шишов замечательный мальчик. Очень ответственный ребенок. Кому, как не мне, это знать. Да, он никогда не учил уроки! У него даже тетради по физике не было, но так ведь он и уроков никогда не срывал! Зато всегда выносил мусор из класса. И, между прочим, всегда протирал доску… когда его никто не просил. Не смей им пренебрегать, это твой бриллиант! Только с ним ты распустишься орхидеей! Это тебе не твой шалопай Кукуев. Сейчас же прими ванну и начинай колдовать над своей внешностью, а Семочке передай мои искренние поздравления. Кстати, ты не забыла ему купить от меня в подарок справочник для начинающего физика?
Серафима уже было задремала возле трубки, но по интонации голоса, лившегося из нее, поняла – ее о чем-то спросили.
– Да! – резво ответила она на всякий случай.
– Что «да», горе мое? Забыла? Ну так я сейчас сама сбегаю в «Букинист»!
Серафима поняла, что наговорила лишнего, что сейчас мамочка ураганом прилетит к ней на собеседование, и быстро затараторила:
– Мамочка, я, конечно же, не забыла. Я уже и бумагой блестящей обернула, и вообще… Ой, у меня в ванной вода через край хлещет, я побегу, ладно?
– Хорошо, – милостиво позволила Сирена Романовна и напомнила: – Ночью непременно мне позвони, мы обсудим подробности вечера. И, Симочка, облей его своими чарами!
Кукуева клятвенно заверила мамочку, что обязательно чем-нибудь обольет, и спешно отключилась. Безрадостно обозрела пыль на полу и поплелась на кухню. Пока негромко шипел чайник, она пялилась в окно и думала о матери. Вот ведь как она мамочку любит, а не получается у них взаимопонимания. Нет, маменька-то наивно полагает, что знает свою дочь, как собственные пальцы. Еще бы ей не знать, она же каждое утро звонит своему сорокапятилетнему ребенку и подробно диктует, как прожить новый день. Конечно, более глобальные решения для Серафимы она уже давно запустила в жизнь. Так, еще в восторженной ее юности, после выпускного бала, матушка уселась с дочерью за столом и сосредоточенно начала листать «Справочник для поступающих в вузы».
– Так… Политехнический, технологический… Нет, это нам не подойдет… А медицинский? Сима, ты хочешь резать лягушкам вены? Ты жаждешь поступать в медицинский институт? – вдруг остановилась она на тридцать второй странице.
– Ма-а-ам, ну там же химию надо знать, а у меня… – протянула дочь.
Сирена Романовна только замахала руками:
– Ой, не говори мамочке, что у тебя с химией! Можно подумать, она не знает! Ну, тогда, может, в пед?
Сима только втянула голову в плечи – в пед ее тоже не тянуло, она знала, насколько нелегко живется самим педагогам. А уж каково их близким…
– Тогда… нет, сельхоз тоже не пойдет, надо будет в селе работать… Архитектурный… Самое оно! А здесь нужно рисовать… Ну ничего, ничего… – с облегчением улыбнулась мамочка и торжественно заявила: – Серафима, ты будешь рисовать!
– Но… но почему?
– А почему бы и нет?! – изумленно пожала плечами мамочка, и Серафима стала рисовать.
Правда, «рисовать» – это сильно сказано, в институте ее не поняли. Хотя поступить она поступила, но на дорожный факультет, где благополучно продержалась половину первого курса, потом смертельно влюбилась в пятикурсника Кукуева и вышла за него замуж. Кукуев был выходцем из района, общежития не жаловал, а студенческую столовую считал издевательством над драгоценным желудком. И потому очень охотно полюбил Симу, переместившись к ней и ее мамочке на жительство. Новоиспеченная жена поменяла фамилию, бросила институт, лучилась бабьим счастьем и стремительно училась жарить рыбу. Мамочка смочила слезой подушку и разменяла роскошную трешку на две квартирки – чего не сделаешь для семейного счастья единственной дочурки. Однако семейное счастье обвалилось – едва Кукуев закончил институт, как тут же умчался по распределению в иной город, напрочь позабыв захватить с собой молодую супругу с жареной рыбой. Супруга проревела месяца два, потом заявилась мамочка, выдернула дочь из холодной одинокой постели и сообщила:
– Я долго думала, дитя мое. Кукуев – не принц на белом коне, нет. Он и на коня-то не тянет. И этот институт с дорогами тебе не нужен. Тебя все равно уже отчислили. А денег на восстановление у нас нет…
Мамочка повертела дочь во все стороны, окинула придирчивым взглядом угловатую, нескладную фигуру дочери с острыми ключицами и хлипкими ручками-веточками и решительно заявила:
– Ты рождена для спорта!
Уже через неделю по мамочкиной протекции Кукуева Сима работала секретаршей в спортклубе и жила исключительно идеями спортивного мордобоя, то бишь бокса. Однако времена менялись –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13