– Ма! Ну ты чего уселась-то? – кинулся к ней Дуся, стараясь не смотреть в сторону Милочки. – Меня, что ли, выглядываешь? А я на работе был, чего ты? Нет бы домой пойти, к телевизору, тебя уже Яков…
– Дуська! Ты к ей не подходи, она вся как есть заряженная! – пьяненько хмыкнул сосед с пятого этажа дядя Митя. – Уйди от ей!
– Чего это она зараженная? – обиделся за мать Дуся, но отпрянул. – У нас в доме никакой заразы не водится, я, между прочим, в медицинском учреждении тружусь, и ребенок у нас маленький, чего это ей заражаться?
– Глухая тетеря! Я грю – заря женная! Мина у ей. Бонба, – пояснил сосед, и тут же слаженным хором заголосили тетки-соседки.
– Ой, Дуся-я-я! И штой-то творицца-то-о-о-о!! Ведь Олимпиадушку-то, как щуку, взрывчаткой нафаршировали-и-и! Это как жа теперича жить-то? Вишь проводочки торчат? Это от мины!
Только тут Евдоким заметил, что по шее матери и в самом деле проходит тоненький проводок куда-то за спину.
– Мамань, так это правда, что ли? Ты заминирована?
Олимпиада Петровна сидела белая, как ее свадебное платье, и даже не плакала, а только дико таращила глаза да судорожно облизывала губы.
– Заминирована… – одними губами прошелестела она, и глаза ее вовсе вылезли из орбит.
– А в милицию звонили? – обернулся Дуся к соседям.
Те как-то попрятали глаза, и только дядя Митя вспомнил:
– Мы этого… Авдохина Пал Семеныча из тридцать девятой послали позвонить, а он куда-то пропал.
– А он и не собирался звонить! – раздалось в толпе. – Он быстренько побежал семью эвакуировать!
– Ой, а я-то чего?! – хлопнула себя по карманам старушка с первого этажа. – Надо ж тоже эвакироваться! Щас Липу-то рванет, у меня аккурат все стекла вынесет. Дуся, милай, не знашь, ежли фанерой окошки заколотить – не поубиват?! Колька!! Ташши домой лист фанернай. Я возле мусорки видела, валяется!
Все как-то разом засуетились, заспешили по своим норам, и через минуту возле лавочки остались только Дуся с Милочкой да несчастная Олимпиада Петровна.
– Мамань, а ты сама никак? Не можешь разминироваться? – трогательно заботился сын. – Может, там спиной подергаешь или плечиками? Где у тебя мина-то?
Олимпиада Петровна только шлепала губами – что она говорит теперь, и вовсе невозможно было разобрать.
– Евдоким! Главное сейчас – не слишком беспокоиться! Ты вообще можешь сесть на лавочку и успокоить мать. Спроси, может, ей какое лекарство нужно? Виски ей помассируй, развесели ее как-то, а я сейчас в милицию позвоню, пусть приезжают, – распорядилась Милочка и вытащила сотовый телефончик.
Евдоким честно пытался маменьку развеселить – он строил потешные рожи, скакал, высоко задирая ноги, даже изображал танец черепашки – обычно это Олимпиаду Петровну приводило в восторг, но сегодня кто-то ей явно подпортил настроение. Она сидела, вытаращив глаза, и, точно балерина, что называется, держала спинку. И только один раз, когда Дуся сунулся к матери с массажем, она процедила сквозь зубы:
– Да вызывай же милицию, дебил!
Минер от милиции появился довольно быстро. Или правильнее будет называть – сапер? Это был серьезный молодой паренек в обыкновенном сером пуловере и джинсах. Если бы Дуся увидел его на улице, ни за что бы не подумал, что современные минеры выглядят так чистенько и интеллигентно.
– Что тут у вас? – быстро спросил парень и, не дожидаясь ответа, шагнул к бедняге. – Посторонние, отойдите на десять шагов. Отойдите, говорю!
Дуся с Милочкой шустро спрятались за куст черемухи, и Дуся, как бы в порыве страха, прижал к себе трепетное Милочкино туловище. Милочка тоже, как бы в порыве жуткого испуга, ухватилась за его шею так, что вовсе не было никакой возможности наблюдать, что там с маменькой вытворяет специалист по заминированным женщинам. Прошло минут пять, прежде чем раздался взрыв, разумеется, не бомбы, а маменькиной благодарности:
– А-а-а-й! Господи-и-и-и! Миленьки-и-и-и-й! Да какое ж тебе спасибочко-о-о-о! Да ежли б не ты-ы-ы-ы! И где тебя столько времени носило, паразит?! Ежли уж устроился на такую работу, так не сиди в конторе своей колодой, а ходи, смотри! Ищи – кто в данный момент с миной на животе ходит!! Все делают спустя рукава, а мы – простые смертные – покрывайся сединами!! Кругом одни паразиты!!
Парень-минер только таращился на странную клиентку, потом с досадой махнул рукой и отправился по своим делам.
Дуся быстренько оторвался от Милочкиных объятий и шагнул к матушке – теперь был его выход:
– Мамань! Ну уже все, успокойся. Все прошло… Сейчас придем домой, я тебе налью рюмочку коньячка… Давай я тебе помогу сумки донести…
– Да какие сумки?! – вызверилась теперь на него несчастная женщина. – Поможет он! Мне уже помогли! Новый Лилькин хахаль со второго этажа, как заметил, что я в заминированном состоянии, так сразу подскочил, сумки ухватил и понесся! Еще извинился, гад такой, вам, мол, Олимпиада Петровна, теперь есть и вовсе незачем, а нашей-то семье как нужно, как нужно! Я, дескать, ваши сумочки к своему холодильнику приспособлю! Я ему сейчас приспособлю!.. А ты где шатался, пока мать бомбами обкладывали?!! И ведь средь бела дня!!!
Матушку едва удалось успокоить – Дуся просто затолкал ее в подъезд и напомнил:
– Так ты говоришь, это Лилькин ухажер наши сардельки варит?
Олимпиада Петровна соколом взлетела на второй этаж и заколотила в двери:
– Лилька!! Лилька, бесстыжая гадина!! Кого ты там нынче у себя на груди пригрела?! Немедленно скажи, как твоего нынешнего хахаля зовут, я пришла ему физиономию портить!! Открывайте, мародеры! У вас там моя провизия упрятана!!
Дверь распахнул этот самый хахаль в изрядно выпившем состоянии и, сыто икнув, удивился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12