Антонина хотела было напомнить, что папенька тоже не больно изработался, но решила зайти с другой стороны.
– Гена, а у тебя когда получка на работе, я все забываю спросить, – невинно поинтересовалась она, споласкивая вымытые тарелки.
За ее спиной повисло молчание.
– Ген, когда зарплата? – повернулась она к мужу.
Тот быстро переглянулся с Лалой, и оба смущенно опустили глаза.
– Понимаешь... – заблеял наконец благоверный. – У меня уже была получка.
– Да что ты! – обрадовалась Тоня, но, как выяснилось, зря.
– Да... но... мы ведь с Лалочкой на город вышли, ты ж знаешь... – продолжал тянуть Геннадий.
– Знаю, дальше-то чего? – уже нервно торопила его Тоня.
– Ну чего, чего! – не выдержал он. – А в чем мы выступать будем, ты думала?!
Тоня на мгновение опешила.
– Погоди-ка... – наморщив лоб, припомнила она. – А как же, конечно, думала. Мы на танцевальный костюм всю твою последнюю получку отложили, да я еще своих деньжат добавила! Этого мало, что ли?!
Муж уставился куда-то в угол кухни и протяжно застонал:
– У-у-у-у! Сил больше нет, ничего не понимает!
Лалочка гладила Генашу по руке и смотрела на Тоню, как на врага нации.
– Гена, не волнуйся, успокойся... выпей молочка... – бубнила она ему. – Просто возьми и расскажи, куда ты потратил эти деньги, ты же мужчина, к тому же – сам заработал...
– Да! – встряхнул Геннадий жидкими волосенками. – Сам! И говорю! Мы потратили мою получку на костюм для Лалы! Ты же не думаешь, что я на городской конкурс поеду без напарницы!
– Нет, конечно, но... Лала, а чего ты сама себе не купила? – растерянно уставилась на подругу Тоня.
– Здра-а-а-асссьте! А откуда у меня такие деньги?! Нет, главное, я тут ее мужа в передовики вывожу, а она мне на костюм пожалела! Не ожидала! Да кому это надо-то?! Мне, что ли?
Лалочка так возмутилась, что на ее щеках выступил неровный багровый румянец, а худенькая ножка стала сама собой выкидывать какие-то замысловатые па.
– Да, Архипова, – одарил супругу суровым взглядом Геннадий. – Ведешь ты себя... Впору со стыда за тебя сгореть!
Тоня хотела сказать, что приобретение костюмов – дело, разумеется, нужное, однако и кушать чего-то тоже требуется.
– Гена! Послушай... – попыталась объясниться она.
– Понимаю, – тут же прервал ее супруг. – Ты хочешь предложить нам свои деньги, это тебя извиняет.
– Какие это свои? – насторожилась Тоня.
– Ой, ну я тебя умоляю, – замяукала Лала. – А то мы не знаем, что ты себе на операцию откладываешь!
– Так ведь на операцию же! – чуть не со слезами воскликнула Тоня.
– Ну и зачем? – устало спросил Геннадий, видимо, они с Лалой и в самом деле сегодня поплясали изрядно. – Зачем откладывать, если в любой больнице с твоим варикозом и без денег расправятся?
– А я... я боюсь! – уже всхлипывала Тоня. – Если платно лечиться, то и отношение совсем другое, и в больнице долго держать не станут.
– Хорошо попросишь, в обычной, бесплатной, никто силком не оставит, – дернула губкой Лала. – Кстати, я специально узнавала – в краевой больнице такие операции делают! И ни копейки не берут! Только анализов куча!
– Да боюсь я!
– Нет, она боится! – всплеснула руками Лала. – А мне теперь что прикажешь – голой выходить?
– Но вы уже взяли Генину зарплату!
– Ой, да что на нее купишь?! – справедливо возмутилась партнерша. – Мне только на туфельки и хватило!
– Ну вот что! – решительно уперла руки в бока Тоня. – Денег не дам! И точка! Мы на эти деньги, между прочим, месяц собирались жить, а тебе только на туфельки! Тогда на платье сама заработай! Или найди спонсора побогаче слесаря!
Гена с Лалой испуганно переглянулись, а Тоня направилась к себе в спальню.
– Правильно ты их, мам! – поддержала мать Аришка, забравшись к ней на кровать. – Ни фига себе – она еще будет себе обувь на наши деньги покупать!
– Ладно, Ариша, иди к себе, спи, – чмокнула дочь Тоня и залезла под одеяло.
Эх, если б девчонка знала, что Лалочка уже не первую пару обуви на их деньги берет! И когда Тоня успела с этим смириться?
Всю половину следующего дня у Тони из головы не шел разговор о больнице. И так обидно было. Она ведь у мужа ни копейки не брала! И так одна всю семью тянет, а он! Ему, значит, на костюмы надо, а ей! И ладно бы ему! А то еще и Лалочку одеть теперь требуется! И Лала-то какая бесстыжая! Вынь ей да подай! А Гена... даже слова в защиту жены не сказал. Вот фигу им, а не деньги!
– Тонь, ты чего такая кислая? – то и дело дергала ее Марина. – Дома что-то стряслось?
– Да ничего... – отмахивалась Тоня.
– А твой опять со своей Клавкой приходил?
– С Лалой... – буркнула Тоня, и вдруг из нее полилось: – Представляешь, он на нее всю зарплату истратил. А мне на больницу...
– Брось хныкать, Тоня, – утешала подругу Марина. – А то ты своего кузнечика не знаешь! Какие у него деньги – стипендия! Я вообще не понимаю, чего ты так за него держишься? Тянешь и себя, и Аринку, и его с этой Клавкой! Да если б ты с ним развелась, в два раза богаче б стала! Тоже мне – сокровище!
– Ну... – шмыгнула носом Тоня. – Сокровище не сокровище, а все же... все же...
– Ага, скажи еще, что отец Аринке! – поддела Марина.
– Да! Отец. И... какой-никакой, а мне муж... – благочестиво кивнула Тоня, а потом неожиданно добавила: – Да и на что нашу хрущевку разменяешь? Только на две комнаты в коммуналке? А так... Гены почти никогда дома не бывает. От добра добра не ищут.
– Настоящая речь любящей супруги, – фыркнула подруга.
Тут к ней подошли покупатели, две толстенные тетушки, и Марина заворковала:
1 2 3 4 5 6 7