– Эх, доля наша тяжка, и куда бедному крестьянину податься! Ну, так и быть, грабьте! Милости просим! - Извозчик откинул край широкой меховой накидки.
Пыхтя и охая, Ванзаров кое-как уместился в санях. Лебедев уселся рядом, устроив в ногах неразлучный чемоданчик.
Кони шли резво. Под глухой стук копыт по утрамбованному снегу и тихий свист полозьев Родиона Георгиевича потихоньку стало клонить в сон. Он повыше натянул меховую накидку и закрыл глаза. Но погрузиться в сладкую дрему не удалось. Лебедеву стало скучно.
– На службе спать не положено! - строго сказал эксперт. - Давайте-ка лучше поболтаем.
Ванзаров с трудом разлепил веки.
– Аполлон Григорьевич, я до утра не заснул… - простонал он.
– Софья Петровна не дали-с? - с ухмылочкой спросил Лебедев.
– Нет, все думал об этом деле…
– И что же вас так беспокоит? Неужто поверили в сому?
– Ни в какую сому я не верю, но и найти убедительные причины убийств Марии Ланге и профессора не могу. У меня такое чувство, что мы столкнулись с очень серьезным преступником. И самое скверное, он… то есть она, действует без всякой видимой логики и мотивов.
– Все-таки вы зря не хотите обратить внимание на сому! - огорченно вздохнул Лебедев.
– Ну поймите, Аполлон Григорьевич, даже если эта сома и существует, она не может быть мотивом двух преступлений!
– Хорошо, сома не мотив. Тогда что же?
– Не знаю… Найдем Уварову - спросим.
Сани мерно покачивались, но сонливость уже не возвращалась. Лебедев, между тем, решил сменить тему.
– Коллега, а не надоела вам вся эта суета сыскной полиции? Не хотите вернуться обратно в министерство? - спросил он, дружески пихнув в бок сыщика.
Ванзаров вздохнул.
– Недавно я задал себе вопрос: ради чего служу? - сыщик повернулся к эксперту. - Ради наказания преступников?
– Безусловно…
– Но кому от этого становится легче? Государство, наказывая одного преступника, плодит двух новых. Значит, моя работа не для этого. Возможно, она направлена на то, чтобы стоять на защите справедливости? Но, к сожалению, если нам и удается найти преступника, то в трех случаях из четырех жертве это уже безразлично, потому что она мертва.
– Хорошо, допустим, так. Но как же общественное спокойствие и порядок?
– А вы сами верите, что общественное спокойствие зависит от поимки того или иного негодяя? - с грустной улыбкой спросил Ванзаров. - Ни один «медвежатник» не сможет нанести такой вред обществу, как вороватый министр финансов или, упаси бог, недалекий премьер-министр. Порядок в обществе установит не поимка злоумышленников, а уверенность каждого, что его жизнь свободна и неприкосновенна. Вот тогда преступность исчезнет без наших усилий.
– Ну хорошо, что же нам остается?
– Нам остается только одно: удовольствие открытия истины! - уверенно сказал Родион Георгиевич.
– И это все?
– Думаю, да. Найти истину, которая довольно часто никому более не нужна, кроме нас, - это главная награда и утешение в работе.
– Но помилуйте, что же хорошего в истине?!
– Да все! Истина совершенно бесполезна. Она не продается и не покупается. Она просто есть. И найти ее - вот это цель!
– Где же вы ищете, дорогой друг, эту цель? - усмехнулся Лебедев.
– Чаще всего у себя под носом… - спокойно ответил Ванзаров. - Приступая к делу, я точно знаю, что истина уже передо мной. Нужно лишь время, чтобы победить собственную слепоту.
– И с такими мыслями вы сделали карьеру на государственной службе? - удивился криминалист.
– Сделал. И смею вас заверить, буду делать и дальше! Потому что я служу не начальнику сыскной полиции, а этой самой истине. А она самое высокое начальство. Так что я резонно надеюсь получить от нее не только чины, но и ордена… Глядите, кажется, приехали…

9

Забор в два человеческих роста скрывал дачу Бадмаева от любопытных глаз. За ним виднелись этажи с высокими арочными окнами. Над крышей высилась башенка, похожая на буддийскую пагоду. Другая башенка, опоясанная балконами, была увенчана острым шпилем. Архитектор Лебурде построил вычурное, но приметное сооружение.
Проходя по двору, Ванзаров удивился богатому хозяйству тибетского лекаря. Виднелись теплицы, конюшня, обширные сараи и летний павильон.
Из прихожей гостей сразу провели в кабинет, хотя в приемной сидели посетители, человек десять, разного достатка: от рабочих до купцов.
Бадмаев вышел из-за стола и раскрыл объятия.
– Аполлон Григорьевич! Как я рад вас видеть!
Старые знакомые обнялись и троекратно облобызались.
Этот невысокий бурят сразу производил неординарное впечатление. Глаза смотрели пронзительно. Широкие азиатские скулы, толстый нос и высокий лоб говорили о крепости характера.
Лебедев церемонно представил Ванзарова.
В рукопожатии сыщик почувствовал: у Бадмаева сухая и крепкая рука, что есть верный признак физического и душевного здоровья.
Хозяин предложил гостям кресла, сам же сел за письменный стол.
Родион Георгиевич готовился увидеть в кабинете лекаря тибетской медицины диковинные вещи. Но в красном углу висела икона, а во всю стену расположился шкаф, в котором, в идеальном порядке, было расставлено множество коробочек, отделанных темно-бордовой бумагой. На каждой из них виднелась тисненая золотом цифра и надпись кириллицей. Но слова казались непонятными. На столе громоздились коренья, медицинские ложечки, медные ступки, аптечные весы и масса других затейливых предметов. Тут же находился анатомический атлас с фигурой человека, утыканной красными и синими точками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105