Она была еще девчонкой, к тому же домашней, понимаете? – объяснил я терпеливым тоном.
– Здесь ты ошибаешься. До того как два года назад сойтись со Скиццо, она встречалась с одним типом, который заставлял ее заниматься проституцией. И когда она его бросила, он пообещал, что она ему за это заплатит. Однажды он даже попытался сбить ее машиной.
– Алиса занималась проституцией?! Да она была дочерью одного из самых богатых людей в Милане. Что могло заставить ее?
– Ее достали предки, – вступила Патти. – Она не хотела брать у них ни одной лиры. К тому же она была влюблена в Раффаэле и была готова сделать для него все, что угодно. Речь, разумеется, не шла о панели, ей было всего пятнадцать лет. Он просто знакомил ее с друзьями.
– Хорошенькие друзья. Вы рассказали об этом в полиции?
– Конечно, и они велели нам заткнуться и не лезть не в свои дела, если мы не желаем, чтоб нас обвинили в клевете.
Неудивительно: в руках у полицейских уже был кандидат в убийцы – не имело смысла пачкать грязью почтенную семью.
– Согласен, может, эта история более сложная, чем кажется. Но остались отпечатки пальцев Скиццо на оружии, и эту улику очень трудно опровергнуть. Сам-то он как это объясняет?
– Он ничего не помнит. Он исчез пару дней назад, и мы были уверены, что он решил нас покинуть. Когда же он вновь появился, он был чем-то расстроен. И на голове у него была глубокая рана. Он сказал об этом судье.
– Представляю, какое глубокое доверие вызвали его слова. В общем, поговорите об этом с адвокатом и постарайтесь быть рядом с вашим другом. Может быть, что-нибудь прояснится. В любом случае, я не понимаю, какое отношение вся эта история имеет ко мне. Я – второстепенный свидетель и вряд ли смогу помочь вам чем-то существенным.
– Неправда. – Голос Патти набирал уверенность. – Напротив, ты можешь очень помочь.
– Ну и чем же, интересно?
– Мы прочли в газете, что ты частный детектив. Мы хотим нанять тебя, чтобы ты нашел доказательства, которые помогли бы Скиццо.
Я на мгновение остолбенел. Затем вскочил на ноги:
– Ребятишки, во-первых, прекратите верить тому, что пишут газеты. Я работаю гориллой , а не полицейским. Во-вторых, смотрите поменьше телевизор, потому что мы – в Италии, где частными детективами могут быть только полицейские на пенсии, и занимаются они тем, что фотографируют граждан, наставляющих рога другим гражданам. И никогда не встревают в дела, связанные с убийствами.
– Ты единственный, кто может нам помочь. Ты знаешь, с кем говорить, какие доказательства нужно принести адвокату. В этих делах ты разбираешься, а мы нет.
Я взбесился. Меня затрясло. Я плюхнулся на стул.
– А с какой стати я вам должен помогать? И из каких доходов вы собираетесь мне заплатить? – спросил я мерзким тоном.
Минуту они сидели молча, затем впервые открыл рот Фанго. У него был красивый голос, а дикция – ни к черту по причине почти полного отсутствия зубов и металлического колечка в языке.
– У нас нет ни лиры. Но нам сказали, что ты из наших, что ты тоже жил в захваченных домах. Что ты – брат.
– Брат? – возмутился я. – Когда я иду за покупками, брат булочник хочет братьев денег, ему недостаточно приветствия сжатым кулаком. Не все живут, побираясь, даже будучи бедными!
Я смотрел на них не дыша.
– Ты не можешь оставаться в стороне. И не можешь позволить измазать нас дерьмом.
– Это еще почему?
– Потому что сам будешь чувствовать себя дерьмом. Потому что Скиццо будет осужден, а это несправедливо. Ему только двадцать два года, а его приговорят к пожизненному заключению.
Вердикт «пожизненное заключение» означал пытку «высшей мерой» – навсегда. На всю жизнь в каменную дыру! Я подумал, какой же длинной жизнь может стать для Скиццо, и внезапно ощутил острое чувство вины. Я не смог бы объяснить почему, может, всего лишь из-за сломанного холодильника. Но спустя минуту напряженной тишины мои губы, к моему величайшему ужасу, задвигались сами по себе.
– Послушайте, мне очень жаль, что парень пойдет в тюрьму, особенно если есть хоть малейшее доказательство его невиновности. Первое, что вы должны сделать, это найти ему хорошего адвоката. Не знаете, семья Скиццо в состоянии оплатить его?
Они дружно покачали головами.
– Он сбежал из дома четыре года назад, а мать очень бедная, – добавила Патти.
– Н-да… – Я длинно вздохнул. – Дайте-ка я сделаю один звонок.
Я взял телефон и пошел с ним в спальню, сел на кровать, не спуская с них глаз сквозь щель в двери. Затем улегся.
Хотя я и не сплю ночами, кровать у меня есть. Для секса – в те редкие разы, когда он случается, – и для отдыха. И я, и мой Компаньон провели на этой кровати немало времени, давая роздых уставшим, как у всех нормальных людей, мышцам.
Вале ответила после третьего звонка.
– Тебя опять арестовали? – спросила она сонным голосом.
– Нет, мне просто нужен твой совет.
– Совсем сдурел! В час ночи? В девять утра мне надо быть в судебном зале. – И в таком духе еще несколько минут, прежде чем она оказалась готова выслушать меня.
– Дорогая, разве не ты порекомендовала мне свою контору в случае убийства?
– Да я же не себя имела в виду, у меня мало опыта в этой области. – Вдруг ее осенило. – Подожди, уж не об истории с Гардони ты говоришь? – Вале всегда отличалась сообразительностью, не зря я ее люблю.
– О ней самой.
– Проникся жалостью к арестованному панку?
– Угадала, проницательная ты моя.
– Мне кажется, это отличная возможность найти приключения на свою задницу. Если тебе так не терпится, попробуй поговорить с Мирко. Может, он возьмется, он же когда-то бесплатно защищал твоих дружков из «Леонкавалло».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69