К двум часам дня мне наконец удалось добраться до двери в свою любимую квартиру, но войти в нее я не смог. Вход перекрывало кресло на колесиках.
– Что еще?! – заорал я в ярости. – Что это такое? Намек? Очередная угроза? Расчет на то, что я наложу в штаны от страха?
– Ничего из перечисленного вами, – услышал я голос Розы Гардони, спускавшейся по лестнице под ручку с мужем. – Это всего-навсего мое кресло. И как только вы вкатите его в квартиру, я в него сяду.
Я, побледнев, смотрел на нее:
– А вы что тут делаете?
– Я искала вас, чтобы поговорить. Более того, если быть точной, чтобы предложить вам работу.
4
– Вас не затруднит повторить то, что вы сказали, еще раз? – уже более вежливо попросил я.
Я пропустил их в квартиру и с наслаждением уселся на диван в гостиной, в то время как Старуха расположилась в кресле-каталке, за ее спиной – не раскрывающий рта жиголо.
– Я сказала, что хочу предложить вам работу. – Казалось, для нее это самое обычное дело на свете.
– С чего бы это? Никак вы тоже намерены организовать вечеринку? Если так, то поговорим об этом как-нибудь в другой раз, сейчас я немного устал. – Я закрыл глаза, надеясь, что видение исчезнет, но это не помогло. Когда я открыл их вновь, она все еще присутствовала, и было видно, что ее не сможет сдвинуть с места даже бульдозер.
– Учитывая обстоятельства, я полагаю, что это не самое подходящее время для упражнений в остроумии, – проскрипела она. – Вы ведь расследуете убийство моей внучки. Если так, я хочу, чтобы вы довели это дело до конца. Для меня.
Только этого мне и не хватало!
– Синьора, за то, что я только сунул нос в это дело, я уже был избит, оскорблен и запуган. Я благодарен вам за доверие, но вы ошиблись адресом. Найдите в телефонной книге адрес какого-нибудь частного сыщика и передайте ему мой привет. От коллеги коллеге.
Старуха не смутилась. На этот раз она была не в вечернем платье, но все остальное было при ней. Она воткнула сигарету в тот же мундштук, и муж уже приготовился дать ей прикурить от золотого «Дюпона». Какой стиль – люкс!
– В агентствах понятия не имеют о том обществе, в котором проводила время моя внучка. А вы там как рыба в воде.
– Ни черта вы обо мне не знаете! – взорвался я. – Кстати, как вы узнали мой адрес?
– Я долго разговаривала с доктором Бастони. Он был настолько любезен, что сообщил мне его. Он рассказал о вас много хорошего, подтвердив мои впечатления. Вы – порядочный человек, несмотря на то что стараетесь произвести противоположное впечатление.
Я усмехнулся:
– В моем обществе это считается оскорблением. А Мирко я накручу хвоста, что-то слишком много лишнего он болтает.
Она затянулась сигаретой, выпустила мне в лицо струю дыма, после чего посоветовала:
– Прекращайте строить из себя грубияна, на меня это не производит впечатления. Доктор Бастони убедил меня, что мы можем быть полезны друг другу.
– Полезны? Вы случаем не забыли, что Бастони является защитником убийцы вашей внучки?
– Возможного убийцы. Я не удовлетворена тем, как ведется официальное расследование. И вы тоже, иначе бы вы не стали заниматься собственными поисками, нарываясь на большие неприятности. Вы думаете, я не заметила вашей распухшей физиономии?
– У меня перед ужином всегда такое лицо. Синьора, дорогая, вы единственная из семьи, кто недоволен расследованием, и вы в меньшинстве. – Я помял занывшее плечо. – Смиритесь с этим, сходите на суд, получите некоторое удовлетворение. Одни панком больше, одним меньше, никто не зарыдает.
– Для меня не это имеет значение. Я хочу быть уверена, что он действительно убийца моей внучки, а если нет, вы найдете настоящего. – Она прервалась, поискала взглядом пепельницу, чтобы бросить в нее окурок. – Как сказал доктор Бастони, у него есть причины сомневаться в виновности этого Скиццо. А что касается мнения моего сына и невестки, то оно меня абсолютно не интересует. Они ничего не понимают и никогда ничего не понимали. Так что я хочу, чтобы вы продолжили заниматься этим делом.
Я тяжело вздохнул и протянул руку к бутылке на столике, стоявшем рядом с диваном.
– Хотите виски? – предложил я.
– Спасибо, не сейчас, – ответила Старуха.
– А вы? – повернулся я к Тарзану. – Вы тоже не выпьете со мной?
– Нет, спасибо.
– Ого, вы еще и говорите! А я уж было подумал, что вы только приложение к коляске. – И я отхлебнул прямо из горлышка.
– Вы невежливы с моим мужем и не отвечаете по существу. Вы расположены продолжить расследование за мои деньги или нет?
– А какого хрена я должен быть расположен? Я на этом уже заработал достаточно неприятностей, только что в мошенничестве не обвинялся, – усмехнулся я.
– Прошу вас не грубить моей жене, синьор Дациери, – вновь открыл рот молодой муж.
Я косо посмотрел на него:
– Шварценеггер, ты – последний, кто может высказаться по этому поводу. Меня поражает, что еще никто не обвинил тебя в том, что ты альфонс.
– Что вы себе поз…
Я заметил, как напряглись бицепсы Нибелунга.
– Извини, Ларс, дай мне сказать, – остановила его Старуха. – Синьор Дациери, вы намеренно ведете себя отвратительно, но, повторяю, на меня это не производит никакого впечатления. – Она холодно и твердо смотрела на меня. – Если вам так хочется знать, мой сын и его женушка действительно обвинили Ларса в корыстных намерениях. Но для начала им нужно было бы объявить меня недееспособной. А у них не вышло. Хотя моя невестка очень старалась. Семейные поводья пока еще в моих руках, синьор Дациери. И пока еще я владею большинством акций предприятия. Мне восемьдесят два года, однако я еще не впала в маразм. Если бы не было меня, мой сын уже давно промотал бы все, поэтому имеет значение только то, что решаю я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69