– Майкл, я думал…
– Понял или нет, черт возьми? – перебил я, повысив голос.
– Да, – грустно сказал Рамон.
Он поставил стакан и провел ладонью по макушке. Макушка его была почти что лысой, и жест этот, по-видимому, сохранился у Рамона с прежних времен, когда волосы у него на голове еще росли. Потом Рамон глубоко вздохнул, явно собираясь произнести речь. Я откинулся в кресле и расслабился.
– Я вот что хотел сказать, Майкл: я ничего не знаю о твоем прошлом, а ты ничего не знаешь о моем, но уверяю тебя: моя жизнь – не банальная история о мальчике, который убежал из дома и приехал в Нью-Йорк, чтобы торговать на улицах кокаином. Я – не какой-нибудь бандит с большой дороги. Меня воспитывал дядя, а он был образованным человеком. Правда, было время, когда я делал что хотел и никто мне был не указ, но к шестнадцати годам я уже твердо знал, что на черном рынке сумею заработать гораздо больше, чем любым законным способом. Я занялся контрабандой, наркотиками… Но для меня наркотики только средство для достижения цели, способ накопить первоначальный капитал, не больше. Когда у меня будет действительно много денег, я займусь чем-нибудь доходным: недвижимостью, строительством и так далее. Вот увидишь – у меня все будет как сейчас у Бланко…
– Мы называли его Темным, – сказал я, чтобы прервать поток его красноречия. У меня не было настроения выслушивать исповедь Рамона.
– Почему? – удивился он.
– Так… Просто кличка.
– В общем, я буду как он – уважаемый человек без единого пятнышка на репутации. У меня будут дома, земельные участки… Может быть, буду баллотироваться на выборах в законодательное собрание штата. Видишь ли, я хотел бы принести пользу своим землякам, городу. Не знаю, что ты обо мне думаешь, Майкл, но самому себе я кажусь неплохим человеком. Ей-богу, неплохим! Во всяком случае, я не эгоист, который все гребет под себя.
– Да ты крэк продаешь тем, кто дошел до точки.
Рамон поморщился и слегка отпрянул:
– Я же объяснил: это только средство… А как говорили иезуиты, если цель хороша, то для нее и все средства хороши.
– Не стоит себя обманывать, Рамон.
– Я и не обманываю. Я все продумал, все рассчитал… Конечно, могут быть и жертвы, но это, так сказать, неизбежное зло.
– Когда я служил в армии, там было несколько человек, похожих на тебя. Сержантов, инструкторов… Разыгрывали из себя добряков и тоже сокрушались о жертвах… Чушь все это.
– Ты служил в армии? – переспросил Рамон с таким видом, словно я только что сообщил ему нечто поразительное.
– Да.
– В Ирландии?
– Нет, в Англии.
– Тебя замели?
– Я сам пошел.
– Но зачем?
– А черт его знает! Слушай, Рамон, ты меня лучше не отвлекай. Я хотел сказать, что такие люди, как ты – они все говорят совершенно правильно, но на деле…
– Минуточку, Майкл, ответь мне сначала на один вопрос. Почему ты пошел в армию, если тебя никто не заставлял?
– Говорят же тебе – не знаю! Давай не будем об этом, ладно?
– У тебя что-то случилось, – грустно сказал Рамон. – Какая-то беда. Вот ты и завербовался в армию.
– Ничего у меня не случилось.
– Нет, случилось.
– Со мной ничего не случилось, Рамон. В любом случае это не имеет никакого отношения к гребаной армии.
Он улыбнулся очевидной противоречивости моего заявления и покачал головой.
– Дело не только в том, что ты из Ирландии. Наверное, я никогда не пойму тебя до конца, – сказал Рамон.
– Я тоже никогда не пойму тебя и, честно говоря, не думаю, чтобы мне этого очень хотелось, – парировал я.
Рамон рассмеялся и встал, чтобы принести из кухни бутылку виски. Владевшее нами напряжение несколько спало.
– Слушай, Рамон, не в службу, а в дружбу расскажи мне о Дермоте. Он был чем-то вроде пробного шара, правда? Ведь это ты все подстроил… Я хочу сказать – это ты убедил его пойти против Темного, правда?
Рамон сел в кресло и снова налил мне полный стакан. Несколько секунд он раздумывал над вопросом, потом слегка наклонил голову.
– Скверно это все получилось, – промолвил он наконец. – У меня, конечно, был свой интерес, но дело было не только во мне… Сказать по правде, я был уверен, что мы сумеем защитить Дермота. Я не думал, что его убьют. Это была моя ошибка.
– Но ты уже тогда положил на меня глаз, верно? Ты выслеживал меня… ходил за мной кругами… И я мог опередить тебя с этим кокаином, очистить весь тайник, если бы… О господи! Нет, Рамон, так дело не пойдет. Ты, наверное, думаешь, что я никуда от тебя не денусь, но это не так. Я не твоя собственность!
– Мне бы хотелось, Майкл, чтобы ты считал меня своим другом, – великодушно сказал он, но я не желал отступать.
– Ты, Рамон, чертовский лицемер. Ты много и красиво говоришь, но все твои слова – дерьмо собачье! Чудовище, бесчувственное и грубое чудовище – вот что ты такое! Наверное, ты считаешь себя охренительно умным, но это не так!
Рамон ничего не сказал, да и к выпивке не притронулся. Тяжело вздохнув, он сказал:
– Ты чем-то расстроен, Майкл. Расстроен и устал. Ты все думаешь, а мне кажется, что тебе нужно больше отдыхать. Если хочешь, я мог бы прислать девочек… – невесело добавил он.
– Девочек? Господи, Рамон, это… Блин, нет! Хотя почему – нет? Девочка была бы кстати, причем любая девочка… Впрочем, не надо. Это все виски сказывается. Виски и сигара. Я ведь сигар не курю. Да еще время года такое! Дело не в тебе, не во мне, не в чем-то еще, это просто паршивое время года, Рамон, понимаешь?
Рамон озабоченно взглянул на меня и покачал головой. Я был уже немного пьян и стал заговариваться.
– Сейчас ноябрь, понимаешь? Все дело в этом. Ноябрь – самый поганый месяц в году! Возьми хоть январь – весь год впереди, и человек может смотреть в будущее с оптимизмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144