За ними появились мухи, москиты и ящерицы, а потом, откуда ни возьмись, – птицы. Я видел птиц с голубым оперением, видел одну птицу в алом убранстве, видел двух или трех попугаев. Это еще больше ободрило меня, и я съел несколько плодов с росших вдоль дороги деревьев. К этому времени я путем проб и ошибок выяснил, от каких фруктов меня почти наверняка не будет тошнить. Зеленые, чуть колючие плоды были лучше всего; годились и красные, отдаленно похожие на апельсины. Жевал я и кору, на ходу срывая ее со стволов, но истина состояла в том, что ни сейчас, ни раньше мне не хотелось есть по-настоящему. Поразмыслив, я решил, что это, пожалуй, не очень хороший признак.
Наступила ночь. Я вскарабкался на дерево и, устроившись в нескольких футах от земли на могучем, развесистом суку, попытался уснуть. Больше всего я наделся, что мне помогут песни: разумеется, я пел их не вслух, а про себя.
Девушки и женщины… Бриджит. Рэчел. Кузина Лесли, деверь которой был большой шишкой в строительном бизнесе. Кажется, он работал бригадиром или кем-то вроде этого. «Не беспокойся, Майкл, мистеру Уайту не нужны громилы. Он ищет смышленых ирландских парней, которые не боятся работы, не опаздывают и довольствуются скромным вознаграждением». Как же, держи карман! Именно поэтому я оказался сейчас здесь, в долбаных мексиканских джунглях!
Ночные шорохи, звуки… Мой разум блуждал, и я никак не мог уснуть.
Что ты сказал? Месть? Ты имел в виду месть? Но хватит ли одной мести, чтобы не сломаться, не спасовать перед трудностями? Продержится ли это чувство в тебе достаточно долго, не угаснет ли? Месть должна пылать, должна жечь сердце; не остынешь ли ты со временем? Нет, не остыну. Одной мести достаточно. Пусть это не много, но мне хватит. Я обещаю. Клянусь.
Вот что я говорил сам себе той ночью. Быть может, это звучит глупо, не знаю, но так было. Я много думал, быть может, слишком много, и удары сердца отдавались у меня в ушах словно барабанный бой. А левую ногу ниже колена охватывало непонятное онемение.
В конце концов мне все же удалось заснуть. Когда рано утром я проснулся, затекшие мускулы ныли и я весь дрожал.
Дождь окончательно прекратился. Я думал было залезть повыше, чтобы оглядеть окрестности, но у меня не хватило сил. Я еще не окреп, и даже простая ходьба давалась мне с трудом.
На завтрак я съел несколько плодов, отдаленно напоминавших груши, и запил скопившейся на листьях росой. Ночью меня навещали муравьи, которые, похоже, решили принять меня в свое землячество, счистив запекшуюся корку с многочисленных ран и исследовав общее состояние моей кожи. Они, однако, не разбудили меня, поэтому я склонен был считать их визит дружеским.
Подкрепившись, я отправился дальше. Идти по мягко пружинившей под ногами лесной подстилке, состоявшей из укрытого опавшей листвой перегноя, было довольно легко, хотя я очень устал. Главным моим врагом были вездесущие лианы, которые перекидывались через тропу, норовя оплестись вокруг ног. К счастью, день выдался не жаркий, и для меня по крайней мере это служило большим облегчением. Большую часть времени я шел куда глаза глядят и остановился только ближе к вечеру. Моя левая нога совсем онемела, и это меня беспокоило больше всего, присев на землю, я попытался ее обнюхать, но ничего не учуял. Не зная, хороший это признак или дурной, я попробовал встать, но не смог. Сев, я совершил ошибку – усталость нескольких часов бесцельных блужданий навалилась на меня, и я был не в силах пошевелиться. Все же я кое-как поднялся и, отыскав на ближайшем дереве подходящую развилку, забрался в нее, свернулся калачиком и заснул.
На следующий день я понял, что у меня начались галлюцинации. Наверное, они были у меня с самого начала, но только теперь я осознал, что голова у меня не совсем в порядке. Проснулся я от того, что какие-то большие хищные птицы терзали мою левую ногу, отрывая от нее большие куски мяса. Резко выпрямившись, я попытался отогнать их, но дерзкие твари только покосились на меня с бесконечным презрением, а потом вернулись к своему омерзительному занятию. Я кричал, махал руками, но птицы продолжали как ни в чем не бывало клевать мою ногу. Тогда я бросился на них с кулаками, но потерял равновесие и свалился с дерева на землю. К счастью, я устроился на ночлег не очень высоко, да и лесная подстилка смягчила удар. Очнувшись, я первым делом огляделся по сторонам и, конечно, не увидел никаких птиц.
Это была последняя капля. Я не выдержал и несколько раз всхлипнул. Потом я еще долго сидел под деревом, предаваясь невеселым размышлениям. Бежать из тюрьмы, пройти пешком десятки миль, пережить ураган – и все только для того, чтобы загнуться в джунглях от лихорадки! Это казалось чудовищно несправедливым.
А как же я попаду в Штаты, чтобы привести в исполнение мой план?
В самом деле – как? Не стоило обманывать себя – я заблудился. Я был болен. Я едва мог ступить на больную ногу. И самое главное, мой мозг отказывался мне служить! Я пытался что-то придумать, но ничего путного мне в голову так и не пришло. Господи, неужели я действительно схожу с ума?!
С трудом справившись с приступом паники, я сделал несколько глубоких вдохов и постарался собраться с мыслями. Я мог остаться на месте и надеяться, что кто-то пройдет мимо, или же я мог отправиться дальше и попробовать найти помощь. Я был готов даже сдаться властям – уж конечно, этот вариант был намного лучше, чем безумие и смерть в сыром тропическом лесу.
Подумав так, я попытался встать, но это оказалось невозможно.
Тогда я нашел подходящую палку. Опираясь на нее, я с грехом пополам поднялся и двинулся вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144