Схема эта такова. Начинается вальс интродукцией, большим развитым вступлением; музыка его, как прави­ло, не вальсовая, а иного характера, иногда подсказанно­го названием вальса, его поэтической идеей. Это может быть музыка маршевая, пасторальная, живописно-изо­бразительная либо просто лирического или патетического характера, предвосхищающего господствующее настрое­ние всего вальса. Порою в интродукции звучит будущая тема первого вальса, но чаще всего лишь как намек, пред­вестник.
За интродукцией следует основной танцевальный раз­дел пьесы - цепочка из пяти небольших вальсов, каждый из которых вполне закончен по форме и четко отграни­чен от других. Особое значение имеет первый вальс, за­дающий тон всей композиции, предопределяющий весь ход дальнейшего развития. Все пять вальсов контрасти­руют друг с другом по оттенкам настроения (если вся пьеса в целом мажорна, то один-два вальса минорны, и наоборот), по ритму и темпу, давая возможность танцую­щим использовать различные фигуры танца.
После пятого вальса следует заключение, в котором звучит тема первого вальса, нередко в более пышном из­ложении, как кульминация всей пьесы. Последний эпизод заключения идет чаще всего в убыстренном темпе, давая возможность танцующим еще больше взвихрить вальс, прежде чем с ним распрощаться.
Существенно изменился в вальсах Ланнера и Штрауса также мелодический строй музыки. Вальсовый аккомпане­мент по формуле «раз - два - три, бас - аккорд - ак­корд», занимавший в лендлере значительное, но еще не главное положение (даже в вальсах Шуберта он нередко соседствует с аккомпанементом, подчиненным другим формулам), здесь становится абсолютно господствующим. А на эту ниточку аккомпанемента нанизываются краткие мелодические попевки, сообщающие музыке вальса боль­ше подвижности, оживленности, ритмического разнооб­разия. Плавное и медлительное вращение лендлера прев­ратилось в стремительное и полетное вращение, вальса.
Соперничество Ланнера и Штрауса окончилось явной победой последнего. Правда, вальсы Ланнера венцы очень любили, а самого композитора называли «Моцартом танцевальной музыки», зато Штраус был коронован титу­лом «король вальса».
Свои лучшие вальсы Йозеф Ланнер написал в 30- 40-е годы. Один из них - знаменитые «Пештские валь­сы». Музыка вступления - маршевого характера; звучит отдаленный сигнал «почтового рожка» - словно друзья отправляются в дальний путь, из Австрии в Венгрию, из Вены в Будапешт. Следует традиционная цепочка из пяти вальсов, где музыка первого вальса - есть в ней славянский колорит - трогательно минорна (грусть рас­ставания!), а в последующих вальсах, где порой встреча­ются характерные венгерские интонации, господствует светлый мажор (радость встречи с новыми друзьями!). В заключительном разделе звучит славянская мелодия, как одна из основных поэтических идей вальса.
Большой популярностью пользовались и другие вальсы Ланнера: «Вербовщики», «Лучи надежды», «Пловцы», «Вечерняя звезда», «Танцы Шенбрунна», «Штирийские танцы». Последний вальс - один из немногих у Ланнера, построенных не по традиционной схеме; здесь нет вступ­ления и заключения, нет и нумерации пяти вальсов: му­зыка развертывается единым потоком, хотя и состоит из различных эпизодов. Композитор использовал в вальсе некоторые характерные признаки народных танцевальных мелодий Штирии - одной из областей Австрии в Восточ­ных Альпах. Обращают на себя внимание трехтакты в первом колене вальса. Как известно, основная танцеваль­ная фигура вальса - вращение: в первом такте - с правой ноги, во втором - с левой (или наоборот), чему соответ­ствует двухтактное строение музыки. Здесь же, в первом колене «Штирийских танцев», вальс не только трехдоль­ный, но и трехтактный - оригинальная, в те годы чрез­вычайно редкая черта.
Лишь некоторые лучшие вальсы Ланнера дожили до наших дней, и один из них - «Романтики». В интродук­ции, начинающейся патетически-приподнято, господст­вует настроение лирически-мечтательной грусти, звучат мягкие, порой утонченно-трогательные интонации. Очень хорош первый вальс, воздушно-легкий, даже кокетливо-игривый. Обращают на себя внимание непрерывно раз­вертывающаяся, словно дразнящая мелодия третьего валь­са, капризно-прихотливые ритмы четвертого. Вся музыка «Романтиков» пронизана ощущением молодости, легких мечтаний, радости жизни.
Иоганн Штраус достиг в Вене подлинно триумфальных успехов, популярность его была чрезвычайно велика. Здесь немалую роль сыграли пылкость его натуры и умение увлечь не только оркестр, но и всю публику, наэлек­тризовать ее музыкальным током, исходящим от его скрипки и самой манеры дирижирования. Рихард Вагнер, побывавший на концертах Штрауса в Вене в 1832 году, писал о его «лихорадочном дирижерстве»: «Никогда я не забуду того огня, того близкого к бешенству одушевления, с каким Иоганн Штраус вел оркестр, подыгрывая тут же на скрипке. Этот демон венского музыкального народного духа весь преображался при начале каждого вальса». Кстати, у Штрауса есть вальсы «Демоны» и «Электриче­ские искры».
Особым успехом пользовались у венцев два вальса Штрауса: «Соловьи» и «Лорелея». В интродукции «Со­ловьев» флейта подражает птичьему щебетанию, выводит соловьиные трели, да и в самих вальсах широко исполь­зованы всевозможные фиоритуры и мелодические укра­шения, подчеркивающие «соловьиный» колорит. В за­ключении повторяется музыка «птичьего щебетания».
Само название «Лорелея» связывает вальс с популяр­нейшей немецкой легендой, повествующей о красавице русалке Лорелее, сидящей на скале над Рейном;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48