Существуют его самые различные переложения для скрип­ки, виолончели и других инструментов. Но в большинстве этих переложений исключен средний раздел воспоминаний о прошлом, и осталась только музыка сентимен­тальных сожалений, что обедняет всю пьесу, лишает ее четкого сюжета, делает «бесконфликтной», тогда как у Чайковского «Сентиментальный вальс», при всей своей внешней непритязательности и простоте, пьеса не без внутренней драматичности, правдиво и глубоко воспроиз­водящая одну из характерных жизненных ситуаций, с которой так или иначе сталкивается почти каждый че­ловек.
* * *
Композиторы «Могучей кучки», в отличие от Чайковского, не жаловали вальс своим вниманием. Балакирев, правда, сочинил не­сколько фортепианных вальсов, но они не представляют большого интереса. Мусоргский, Бородин и Римский-Корсаков вообще валь­сов не писали. Впрочем, один раз Мусоргский обратился к этому жанру, но с пародийными целями, в своем «Райке» (1870). Вторая картинка этого острого музыкального памфлета - пародия на кри­тика Ф. М. Толстого (псевдоним Ростислав), подвергавшего грубым нападкам творчество композиторов-«кучкистов» и без меры восхвалявшего все итальянское. Мусоргский заставил бездарного реакционного критика петь «Салонный вальс», в котором обыгрывается имя итальянской певицы Аделины Патти: «О, Патти, Патти! О, па-па, Патти! Чудная Патти, дивная Патти! Па-па, па-па, ти-ти, ти-ти!» и т. д. Создавая свой пародийный «Салонный вальс», ком­позитор исходил из реального факта: в одной из рецензий Ф. Тол­стой безудержно восхвалял А. Патти, а в своих концертах эта зна­менитая певица нередко пела различные колоратурно-виртуозные пьесы, вроде вальсов Луиджи Ардити «Поцелуй» и «Чаровница».

Старинные русские вальсы
В городском саду играет
Духовой оркестр.
{песня-вальс
М. Блантера и А. Фатьянова
«В городском саду»)
Такова была прекрасная традиция русского музыкального быта: в городских садах и парках играли в летнюю пору военные духовые оркестры. Их репертуар составляли произведения так называемой «садовой музыки»: увертю­ры и сюиты, фантазии и попурри, марши и кадрили, польки и вальсы, которые так приятно было слушать, сидя чуть поодаль на скамейке или прогуливаясь по аллеям сада. Особую прелесть этим концертам придавали так называемые «старинные русские вальсы»: «Грусть» Н. Бакалейникова, «Тоска» М. Обычайко, «Дунайские волны» И. Ивановичи, «Амурские волны» М. Кюсса, «На сопках Маньчжурии» И. Шатрова, «Березка» Е. Дрейзина, «Ожидание» Г. Китлера, «Осенний сон» А. Джойса, «Оборванные струны» П. Гапона, «Лесная сказка» В. Беккера и целый ряд других.
Определение «старинные вальсы» не совсем верно. Большинство из них написано в начале XX века, то есть они возникли и вошли в концертный обиход много позже «Вальса-фантазии» Глинки или балетных вальсов Чай­ковского, которые никто «старинными» не называет. Дело, вероятно, заключается в том, что вальсы Глинки, Чайков­ского, Глазунова симфоничны по характеру музыки, прие­мам ее изложения и развития, а эти «духовые» вальсы более просты, несимфоничны и словно возрождают неко­торые черты русской музыки более раннего времени; отсюда ощущение их «старины». Кроме того, эти попу­лярные вальсы, близкие друг другу общностью лириче­ского колорита, элегически-грустных настроений и неко­торых традиционных приемов композиции, воспринима­ются в наши дни как музыка отцов и дедов, навевающая грусть о давно прошедшем, отчего также возникает ощу­щение, что это «старинные вальсы».
Большинство названных выше вальсов написано рус­скими военными дирижерами. Оригинальных концерт­ных произведений для духовых оркестров было в те годы мало, и каждый дирижер стремился обогатить репертуар собственными сочинениями. Время отобрало лучшее из того, что они создали. Остановимся на трех «старинных вальсах».
Вальс «На сопках Маньчжурии» написал военный ди­рижер Илья Алексеевич Шатров (1885-1952). После окончания Варшавской консерватории его назначили капельмейстером Мокшанского стрелкового полка. В 1904-1905 годах этот полк находился на фронтах русско-японской войны и принял участие в грандиозной битве под Мукденом, где потери русских войск были осо­бенно значительны. Именно тогда и написал Шатров свой вальс «Мокшанский полк на сопках Маньчжурии», по­священный памяти павших. Созданный для духового ор­кестра, он вскоре обрел и «вокальную жизнь»: сам И. А. Шатров обработал вальс для сольного пения, сочи­нив к его мелодиям стихи:
Тихо вокруг,
Лишь ветер на сопках рыдает,
Порой выплывает луна из-за туч,
Могилы солдат озаряет...
Вальс был напечатан и получил большое распростра­нение. Нередко его публиковали и с другими стихами «ура-патриотического» содержания и невысоких поэти­ческих достоинств («В бой за Русь! Вперед! На врага! Честь страны для нас дорога! В деле ратном клад бес­страшный в битве русский молодец солдат!»). Эти тексты далеки от музыки вальса и поэтического замысла его автора. В концертной практике вальс закрепился в орке­стровом варианте под более лаконичным названием «На сопках Маньчжурии».
Второй пик популярности этого вальса пришелся на годы Великой Отечественной войны, когда его стал петь с новым текстом, более близким к оригиналу Шатрова, замечательный певец И. С. Козловский:
Тихо вокруг, сопки покрыты мглой,
Вот из-за туч блеснула луна,
Могилы хранят покой.
Белеют кресты - это герои спят.
Прошлого тени кружат давно,
О жертвах боев твердят.
В этом тексте получили выражение патриотические чувства советских людей, хранящих память о русских солдатах - героях Мукдена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48