Подумай, Тресси. Хорошенько подумай.Тресси содрогнулась и кивнула. Потрогала пальцем тонкую ткань чужого изящного платья, нарядные гребни в своих рыжих волосах. Как же соблазнительна вся эта роскошь! Что, в конце концов, она потеряет, кроме уважения к себе? А если отец все же найдется? Что он подумает о своей дочери? А Рид Бэннон, единственный мужчина, которого любит Тресси, которому позволено все… Нет, это невозможно! Такой она не в силах стать, что бы ей ни сулили.Со слезами на глазах девушка покачала головой:– Нет, мэм, не могу. Просто не могу. Мы с Калебом не помрем с голоду – уж какую-никакую работу я себе отыщу. И тогда непременно отдам вам все, что задолжала. Вы уж простите, мэм, я подумала, что…Роза лишь вздохнула и обвила рукой исхудавшие плечи Тресси. Как же ей не хотелось терять эту красотку, которую лишь подкормить немного – и мужчины будут липнуть, как мухи на мед! Мысленно укоряя себя за мягкотелость, Роза увела девушку из зала. Жизнь – рулетка, порой попадаешь в цвет, порой… что ж, порой спускаешь все до последнего цента.– Забудь об этом, дитя мое. Мы, женщины, должны держаться вместе. Господь свидетель, здесь нас слишком мало, чтобы выстоять против всей этой мужской своры. У меня есть… гм… друг, Джарред Линкольншир. Ему принадлежит большой прииск неподалеку от города. Так вот, он ищет повара, чтобы трижды в день стряпать для его рабочих. Ей-богу, Тресси, лучше бы тебе передумать. Ведь адова работа!– А мне не придется…– Да господь с тобой! У Джарреда дочки твоих лет. Наоборот, он сам присмотрит, чтобы рабочие к тебе не приставали. Поди-ка переоденься поскромнее, и мы съездим к Джарреду, покуда здесь еще тихо.Они поехали на прииск в прелестной черной коляске с кожаными сиденьями и ярко расписанными в золотое и красное колесами. Надев замшевые перчатки до локтей, Роза сама правила изящной рыжей кобылкой, которая приплясывала на бегу и гордо встряхивала головой. Дождей не было уже давно, и копыта кобылки взбивали клубы пыли. Роза вынула кружевной белый платок, пропитанный розовой водой, и прикрыла им нос. Второй такой же платок она отдала Тресси.При виде прииска у Тресси перехватило дыхание. Извиваясь, точно змеи, с вершины горы сползали деревянные лотки. На самой вершине вовсю трудились помпы, при каждой – по двое-трое рабочих. Груды земли и щебня сыпались вниз по лоткам, попадая под струи воды, и так продвигались вниз, до самого ручья. Тресси сообразила, что золото выбирают рабочие, стоявшие у лотков во всю их длину. Картина была впечатляющая, и, уж верно, Джарред Линкольншир добывал больше золота, чем какой-нибудь старатель, вручную моющий породу на берегу ручья.На склоне горы, в довольно пологом месте стояли бревенчатый домик и большой навес. Туда-то Роза и направила свою кобылку. Седой старик помог женщинам выбраться из коляски и занялся упряжкой. Не успели Роза и Тресси сделать и двух шагов к бревенчатому дому, как оттуда вышел чудовищно долговязый и костлявый человек добрых шести с половиной футов ростом – истинный скелет. Он направился прямо к ним и вместо приветствия сгреб Розу в объятия, легко оторвав ее от земли.Отдышавшись, Роза представила Тресси Джарреду Линкольнширу.Он крепко пожал ей руку, и ладошка Тресси почти утонула в огромной костлявой ладони.– Рад нашему знакомству, дорогая, – проговорил он со странным акцентом. Джарред Линкольншир смягчал «р» и проглатывал «х», как истинный англичанин, но не так явственно, как делал это сэр Гарри. Этот живой скелет явно был настоящим джентльменом. Прежде Тресси и не подозревала, что ей доведется встретить в пути людей такого сорта. Даже удивительно.Тресси невнятно пролепетала в ответ:– А, да… спасибо… то есть я хотела сказать…И, чувствуя себя полной дурой, загляделась на поразительную внешность нового знакомца. У него было длинное худое лицо со впалыми щеками, вьющиеся, совершенно седые волосы и на редкость светлые голубые глаза. Он носил пепельно-серые, в черную полоску брюки на ярко-красных подтяжках, белоснежную рубашку с рюшами и сапоги из выделанной кожи выше колен. Тресси ничего не могла с собой поделать – она бесстыдно пялилась на Джарреда, и он, заметив это, запрокинул голову и заразительно расхохотался.– Не морочь ты девочке голову, Джарред! – строго прикрикнула Роза. – Ей нужна работа, а поскольку я знаю, что Джейкоб удрал не прощаясь и оставил тебя без повара, мне подумалось, что она может занять его место. Не смотри, что с виду она такая хрупкая и слабенькая – уж поверь мне, эта девочка крепче, чем кажется. Вот погоди только, услышишь ее историю…Линкольншир жестом остановил этот словесный поток, не дав Розе выложить то, что в нескольких словах рассказала ей Тресси по дороге на прииск.– Что, девочка, попала в переплет? А ты хоть стряпать умеешь?Тресси кивнула, не сводя глаз с этого чуда природы.– Что ж, хорошо, но вдобавок ты должна быть сильной. Очень сильной. Ты ведь знаешь, Рози, для этой работы я бы предпочел нанять мужчину. – Джарред пожал костлявыми плечами, покосился на выразительную Розину гримаску и продолжал: – Дел у повара много, и занят он целый день. Кто-нибудь из рабочих будет колоть для тебя дрова, а уж остальное – твоя забота. Разводить огонь, мыть посуду и все такое прочее. Понимаешь?– Я могу и сама колоть дрова, сэр, – пролепетала Тресси, с ужасом сознавая, что совершенно не владеет собой. – У меня ребенок, совсем еще маленький; он будет при мне. – Она жестко глянула на Розу, давая понять, что нипочем не оставит Калеба в «Золотом Солнце», на попечении «гулящих женщин».Линкольншир запустил большие пальцы рук под подтяжки и качнулся на каблуках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101