Жаль, что Зовущий Птиц не пошел с ней. Какое дурацкое упрямство! И почему он вбил себе в голову, что викинг принесет ей несчастье?
Она задумчиво прикусила губу, не подозревая, как прелестно в этот момент ее личико с огромными карими глазами и густыми темными ресницами.
Она поистине прекрасна, решил Бренд. Индеанка впервые была так близко, и ему очень нравилось то, что он видел. В волосах девушки еще оставалась охра, так что они отливали каштановым цветом, но кожа была совсем светлой, а фигура – изящной и стройной. Он заметил лишь единственный недостаток – легкую хромоту, но и это, казалось, не имело значения.
Главным было то, что его влекло к ней, и не только из-за красоты. Девушка выходила его, спасла жизнь, и Бренд почему-то чувствовал, что может довериться нежным рукам и мягкому прикосновению. Он восхищался ее преданностью брату и спокойным, но твердым характером. Эта девушка, выглядевшая маленькой и хрупкой, сумела, однако, вынести тяготы неволи и нашла в себе силы помочь ему, врагу ее племени. Да, его влекло к ней.
И сейчас она пришла, как только Бренд позвал ее. Он опустил глаза. Засохшая кровь толстой коркой стянула кожу. Какое жалкое зрелище!
В этот момент Уинсом повернулась, тоже увидела вновь открывшуюся рану и невольно схватилась за горло, едва не вскрикнув от ужаса. Она подозвала Арни и, окунув тряпки в горячую воду, начала осторожно промывать кровавую борозду. Бок жгло огнем, и Бренд, поморщившись, уже хотел прикрикнуть на девушку, чтобы она была поосторожнее, но, взглянув на нее, мгновенно понял: она знает, как ему плохо, и старается сделать все возможное, чтобы причинить как можно меньше боли. Бренд расслабился и отдался на волю этих крошечных рук.
– Спасибо, – проворчал он, когда девушка выпрямилась.
Уинсом, кивнув, откинула со лба непокорный локон. Бренд потянулся к ней, сжал смуглую ладонь. Испугавшись, Уинсом попыталась вырваться.
– Нет, – пробормотал он. – Позволь мне немного побыть с тобой.
Умоляющие нотки в голосе викинга почему-то успокоили Уинсом, и она прекратила борьбу. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Неужели он слышит, как оно бьется?!
Девушка подумала, что в жизни не видела глаз такого необыкновенного оттенка. Оказавшись в Стромфьорде, она внимательно присматривалась к переселенцам и заметила, что почти у всех глаза голубые, совсем как летнее полуденное небо.
Она осторожно коснулась щеки викинга, и тот восторженно улыбнулся. Уинсом улыбнулась в ответ.
– Как тебя зовут? – спросил он тихо. Но Уинсом неожиданно захотелось дотронуться до его обнаженной загорелой груди, поросшей курчавыми светло-каштановыми волосами. Как странно! Ни у кого из мужчин, которых она знала, не было волос на коже.
Уинсом осторожно потянула за тугие завитки. Бренд снова улыбнулся.
– Как твое имя? – повторил он.
Олаф, открыв рот, уставился на нее. Арни словно оцепенел. Заметив их недоуменные взгляды, Уинсом отдернула руку, испугавшись, что сделала что-то не так. Она снова обернулась к Бренду, но тот не выглядел расстроенным, наоборот, казался… довольным. Арни что-то сказал ей.
– Имя? Имя?
Девушка наконец поняла, о чем идет речь.
– Меня зовут Уинсом, – ответила она и даже попробовала добавить слово на чужеземном языке:
– Ja.
Бренд попросил повторить, подражая произношению беотаков, но получилось не очень похоже. Девушка хихикнула:
– Не Болотная Утка, а Уинсом, – поправила она. Бренд недоуменно поднял брови, не понимая, в чем ошибка, и попробовал еще раз выговорить трудное слово, снова исказив его. Так индейцы-беотаки называли серых птиц, обитающих на болотах.
Уинсом, покачав головой, засмеялась.
– Если хочешь, я буду для тебя Болотной Уткой, – согласилась она наконец. – Только мое настоящее имя Уинсом.
Помолчав, она продолжала, словно он мог понять ее:
– «Уинсом» означает «очаровательная». Видишь ли, мама считала, что мое рождение – большая радость для нее. Но отец…
Она осеклась, но, видя, что Бренд внимательно прислушивается, будто способен и в самом деле осознать смысл, продолжала:
– Отец не хотел признавать меня. Зато мама любила. Поэтому и дала мне самое красивое имя, которое только могла придумать.
Девушка замолчала, не в силах продолжать – слишком остра была боль воспоминаний о том, как отец отверг ее. Он не желал признавать девчонку, да еще к тому же калеку, и был бы рад ее смерти. Когда Уинсом была еще совсем крошечной, отец унес ее из деревни. Мать, заподозрив неладное, тайком последовала за мужем, несмотря на то, что боялась волков и медведей, которых в лесу было великое множество. Шел дождь, безжалостные холодные струи хлестали по земле, и скоро мать Уинсом совсем промокла, но жалобный плач малышки не давал повернуть назад. Выглянув из-за куста, она заметила, что муж положил плачущего ребенка на землю, на самом краю обрыва. Далеко внизу морские волны с шумом разбивались о берег.
Мать Уинсом пришла в такую ярость, что выскочила из-за куста, схватила девочку и, бросившись на мужа, едва не убила его. Она предупредила, чтобы он не смел никогда прикасаться к девочке, и понесла Уинсом домой. С этой минуты она никого близко не подпускала к малышке.
Отец Уинсом хотел сына – крепкого и здорового, продолжателя рода. Когда на свет появился Зовущий Птиц, отец отдал мальчику всю свою любовь и навсегда забыл о крохотной девчушке, чьи огромные глаза следили за каждым его движением. Став взрослее, Уинсом научилась скрывать свой интерес к отцу, делать вид, что она не замечает его, но в сердце навек поселились боль и обида брошенного и преданного ребенка. А когда Храбрая Душа, молодой, добрый и красивый воин, которого она знала и любила с самого детства, выбрал в жены Красную Женщину, муки стали почти невыносимыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101