Ну что ж, хоть не мучился, утешала она себя, спеша к домику.
Каллена положили в сарае, убранном девушками к приезду «мужа» Сабрины. Надо было разогреть землю, чтобы выкопать могилу. Выбрали место, разгребли снег. Коултер разобрал армейский фургон и поджег его.
Сабрина, необычно притихшая и покорная, сидела у камина, а Рэйвен занималась ее руками. В комнате было тепло, а тихий разговор женщин создавал необычный уют, пока его не нарушил ирландец.
– Что? Опять бульон? Святые угодники, женщина, мне нужно что-нибудь посущественнее. Отрежьте-ка мне кусок мяса и дайте хлеба.
– Это именно то, что вам нужно, мистер Макбрайд. И питательное, и жидкое. И вы немедленно выпьете все до капли. А я посижу возле вас.
Сабрина редко слышала, чтобы Лорин повышала голос и была поражена, как та командовала этаким гигантом. Он мог бы отшвырнуть ее одним мизинцем. Сабрина даже приподнялась, готовясь защищать сестру.
Но ирландец неожиданно улыбнулся и выпил содержимое чашки одним глотком.
– Ну, а теперь, дорогая, будьте так добры и не пожалейте для меня кусочек мяса, а? Мне бы это очень пошло на пользу, – умоляюще произнес он.
Лорин улыбнулась и нарезала мясо. К нему она подала кашу из мамалыги и хлеб из последних запасов муки. Проголодавшиеся мужчины ели с аппетитом, включая Карла, которому разрешили пока только бульон.
– Ну, как он? – поинтересовалась Сабрина.
– Пуля прошла навылет, как и у ирландца. Просто чудо какое-то. Крови потерял много, но легкие в порядке.
– И никакого воспаления? – спросил Коултер.
– Ничего такого, чего не смогла бы вылечить Рэйвен.
– Рэйвен? – Ему уже говорили о лекарствах Рэйвен, но такая уверенность в ее знахарских способностях поразила капитана.
– О, Рэйвен многому научилась у индейцев. Пока вы работали в руднике, она сбегала к ним и принесла коренья и мох.
Коултер подошел к Карлу, которого кормила Изабелла. Свет огня падал на ее волосы, превращая. их в золотую корону. Видя, как Карл смотрит на девушку, Коултер понял, что у Сабрины есть все основания для тревоги. Карл любил женщин, а те любили его. А эта была такой чувственной и так нежно ухаживала за раненым.
– Я подменю вас, – сказал Коултер, втискиваясь между нею и Карлом. – Ну, как себя чувствуешь? – спросил он друга, набирая полную ложку бульона.
– Кажется, я заслужил новое имя – Везунчик, – слабо ответил тот. – Слушай, твоя кислая рожа не так способствует пищеварению, как то ангельское личико, что только что было рядом.
– Оставь ангелов в покое. Твоя задача – выздороветь. Не в том ты состоянии, чтобы бегать за юбками. А уж эта и подавно не должна тебя интересовать.
– Боюсь, ты опоздал со своими указаниями. Я уже влюбился.
Коултер до упора засунул ложку в рот Карлу:
– Когда только успел? Ты же был без сознания. Да ты и не знаешь, что это такое – любовь.
Слабая улыбка исчезла с лица Карла:
– Только дурак бросит игру, вытащив козырного туза.
Сабрина резко встала, схватила пиджак с вешалки и вышла. Она слышала каждое слово, заметила и взгляды, бросаемые Изабеллой на Везунчика. Ей это совершенно не нравилось. Ситуация выходила из-под контроля. Ее сестры вели себя как вполне взрослые женщины с собственными потребностями и желаниями.
А тут еще одно осложнение: ведь чтобы вырыть могилу, Коултер спалил фургон, на котором можно было вывезти мужчин!
И она почувствовала себя маленькой и беспомощной, как Пандора – женщина в одном из рассказов из маминой книжки.
Сегодня она, кажется, открыла свой ящик несчастий.
Три дня спустя они сами провели поминальную службу и похоронили Каллена на маленьком холме под деревом. Цветов не было, только пучок вербы с набухшими пушистыми почками. Тайлер Кура прочитал сонет, а ирландец поразил всех, запев красивым баритоном ирландскую колыбельную, убаюкивая Каллена в его вечном сне. Чужому взгляду все это могло показаться странным, но Сабрина была уверена, что папа был бы доволен. Крест соорудили из трех крепких веток, и Тайлер вбил его в землю. Затем все пошли к дому, оставив Сабрину одну.
– Не могу поверить, что тебя уже нет, папа, – прошептала она. – Казалось, ты здесь навечно. Не важно, что ты часто уезжал, ты ведь всегда возвращался. А сейчас оставил меня одну с уймой нерешенных проблем.
– И когда же вы расскажете мне все остальное?
Сабрина резко повернулась:
– Я думала, вы ушли вместе со всеми, капитан.
– Об этом я и собирался поговорить. Я хочу на рассвете уйти.
– Уйти? Куда?
– Животным нужно зерно. Ваши сестры уже сварили последнего цыпленка. Муки нет, а фасоли – на донышке. Мы полностью истощили ваши запасы.
– Вы помогли с мясом.
– Ни корова, ни лошади не едят мяса. Нужен овес. А мне не хочется, чтобы вы подумали, что я попросту удрал. Вот и пришел сказать вам.
Сабрина опустила голову, вспыхнув от проницательности капитана. Именно эта мысль первой пришла ей в голову: вдруг он не вернется? Об этом не хотелось даже думать. Да и не может она отпустить его прямо сейчас. Столько еще нужно сделать, чтобы расчистить завал, прежде чем начинать добычу серебра.
Поехать и найти замену капитану? Старая проблема: кому нужна такая жена? Еще никогда она не была так уверена в собственной непривлекательности: Нет, нельзя позволить Коултеру уйти.
– Я поеду с вами, – заявила она, сама удивившись своей решительности.
– Вряд ли это мудро, мисс Александер. Ведь ехать придется наедине с беглым преступником.
– Я рискну. Кроме того, если кто меня спросит, я всегда могу сказать, что вы мой пленник.
– А… Ну так если кто-нибудь меня спросит, я всегда могу сказать, что вы сбежали со мной.
– Не издевайтесь, Коултер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84