Он был ненормальный, и я… В общем, тогда я и познакомился с вашим семейством. Артур принял меня как сына, Клер была так же обворожительна, как и Кин, а ты… ты была от меня в полном восторге. Ты тогда была совсем еще маленькая и любого взрослого парня, вошедшего в твой мир, вознесла бы до небес, но я был польщен. Твое обожание было точно наркотик, и скоро я к нему привык.
Дженни хотела было сказать, что и она привыкла к нему, к его грубоватой мужественности, такой необычной в ее сверхрафинированном окружении, к обаянию душевной и телесной силы, исходящему от него, но все-таки промолчала.
– К несчастью, я привык еще и к другому, – горько вздохнул он. – Я привык относиться к жизни беззаботно, как Кин: допоздна дуться в карты, флиртовать со всеми женщинами подряд, поздно вставать, слишком много пить и увиливать от своих обязанностей. У Кина все это выходило легко, а я так изголодался без развлечений, что шел всюду следом за ним, будто под ногами у нас лежала та самая сказочная дорога, вымощенная желтым кирпичом.
Дженни, ловившая каждое слово Майкла, с удивлением услышала в его голосе нотки самоуничижения. Неужели он действительно считает себя таким плохим? Она-то помнила, как часто именно Майкл внимал соображениям здравого смысла и удержал-таки Кина от нескольких особенно безрассудных выходок.
Вдруг громко и тревожно заверещал селектор. Сначала у Дженни сердце ушло в пятки, потом она узнала знакомый звук и успокоилась. Звонил охранник, и Дженни про себя ругнула его за излишнее рвение. А если Майкл так и не закончит некстати прерванный рассказ?
Она поспешила нажать кнопку ответа.
– Все в порядке, мисс Керни? – скрипуче спросил странный, какой-то электронный голос.
– Да, Джордж. – Дженни изо всех сил старалась говорить вежливо. – Я тут еще поработаю, не беспокойтесь.
Она выключила селектор, потом молча прошла к двери и, ничего не объясняя, заперла ее. Майкл смотрел на нее и ни о чем не спрашивал. Повернувшись к двери спиной, Дженни взглянула прямо ему в глаза. Теперь он, по крайней мере, поймет, что она ему верит.
Но Майкла это ничуть не успокоило. Он напоминал загнанного зверя – взбудораженного, нервного, погруженного в себя. Вот он отошел от окна и двинулся к Дженни, бесцельно дотрагиваясь до спинок стульев, абажура настольной лампы, перебирая журналы и карандаши на столе. Дженни не двигалась с места и не сводила с него глаз.
Он остановился у портрета Кина на книжной полке.
– С шести лет я твердо знал, что никому и никогда не удается чего-то избежать. Я должен был понять, что та дорога, вымощенная желтым кирпичом, вела не в волшебную страну Оз, а в глухой тупик.
Кин улыбался из рамки; лицо Майкла было хмурым и угрюмым.
– И еще, черт побери, я должен был задаться вопросом, почему Митчеллы так много платят за охрану своего склада. И зачем они наняли в ночные сторожа трех зеленых юнцов. Но тогда я не подумал об этом, потому что предложение казалось крайне заманчивым. Легкие деньги. Да и голова моя была занята совсем другими мыслями.
Он, наконец, отвел взгляд от портрета, покачал головой.
– К тому времени Алекс уже положил глаз на Клер, а мы с Кином познакомились с Брук и ее соседкой. Наши подруги были умны, искушены в удовольствиях, веселы, и им ужасно нравились частные детективы.
Майкл двинулся дальше по комнате, взял журнал, не листая, швырнул его на низенький столик с такой силой, что журнал полетел на пол. Голос Майкла зазвучал громче:
– Мне было двадцать три года, а ума, как выяснилось, недостало бы и для шестнадцатилетнего. Брук с подружкой жили всего за несколько кварталов от склада, на третьем этаже. Мы называли лестницу в их доме «лестницей в небо» и были в восторге от собственного остроумия.
С губ Дженни слетел тихий стон, но даже если Майкл и слышал его, то не обратил внимания, торопясь закончить свой рассказ. Дженни расправила плечи, поставила пятки вместе, словно ей в лицо дул ураган, против которого надо выстоять. Она дослушает до конца, как бы ни было больно.
– Алекс охранял склад днем, а мы с Кином – по ночам, сменяя друг друга: в понедельник он работал, а я шел развлекаться, во вторник сторожил я. Так продолжалось около недели. И вот однажды, пока я лежал в постели с Брук, кто-то напал на склад. – Майкл сжал обеими руками тяжелое стеклянное пресс-папье, голос его стал совсем хриплым. – Они взломали дверь, а там был один Кин. И они убили его.
– Майкл… – заговорила Дженни, справившись, наконец, с душившими ее слезами, – Майкл, значит, на его месте мог бы оказаться ты?
Она и не подозревала, что Кин тоже уходил по ночам со склада. Майкл никому об этом не рассказывал, даже в полиции во время дознания молчал, и потом тоже, и в результате родилась легенда о мученической смерти Кина, которую семья Керни свято хранила.
– Ведь это могло произойти в ночь твоего дежурства. И тогда на месте Кина был бы ты…
Голос Дженни сорвался, она содрогнулась, представив себе истекающего кровью Майкла на руках у Кина.
– Но там был он – В три шага Майкл пересек комнату и встал перед Дженни, сжав кулаки. – Ты знаешь, что я тысячу раз хотел бы оказаться там вместо него? Ты знаешь, что я снова и снова проигрывал в голове события той ночи, что я до полного безумия доходил, думая, что было бы, если бы я не остался у Брук или хотя бы ушел от нее пораньше, чтобы вовремя вернуться на склад? Дженни, я так и не знаю наверняка, что произошло на складе в ту ночь. Я не знаю, были это Митчеллы или случайные подонки с улицы. Но знаю точно: будь я там, я помог бы Кину, прикрыл бы его. Если бы не думал только о собственных удовольствиях, не вел бы себя как последний эгоист…
– Замолчи, ради Бога!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44