– Тогда почему ты так расстроена?
Она глубоко вздохнула, словно должна была обрести устойчивость, прежде чем ответить.
– Отец, – тихо произнесла она. – Мне только что звонил отец.
Брэндон увидел, как у Келси вспыхнули щеки. Черт бы его побрал! Он же обещал не говорить Келси ничего, пока не начнется лечение. И вот теперь одним телефонным звонком все испортил.
Брэндон придвинулся к ней и крепко взял за плечи.
– Твоему отцу необходима помощь, Келси. – Он сжал пальцы. – Другим способом я не мог заставить его согласиться. Пожалуйста, не сердись.
Она повернула к нему лицо, на котором играли красноватые блики огня. Глаза ее искрились.
– Я не сержусь, Брэндон. Я… – она запнулась, вглядываясь в его лицо, словно могла найти нужное слово в его чертах, – я тебе благодарна. Так благодарна, что не знаю, как выразить свою благодарность. Ведь он по-настоящему решил лечиться. Он уже записался к доктору. – У нее задрожал голос. – Конечно, о том, чтобы ты заплатил за него, не может быть и речи. Имей в виду, я этого не допущу. Главное, что ты смог уговорить его пойти к врачу, ведь он всегда наотрез отказывался от этого… – В глазах у нее заблестели слезы. – Если бы ты только знал, что это значит для меня! Я так долго боролась в одиночку…
Ему безумно захотелось защитить ее. Он прижал ее к себе, и ее лицо оказалось совсем рядом с его лицом, а завязанный узлом пояс халата врезался ей в живот.
– Ты больше не будешь бороться в одиночку, дорогая. Ты больше не одна.
У нее такие большие, доверчивые глаза, такие теплые щеки, а губы так близко! Он почувствовал на шее ее нежное дыхание. Это лицо манит к себе и столько обещает…
Брэндон нагнулся, ища губами ее губы.
Она как воск в моих руках: прикасаясь ко мне, тает и проникает в меня. Она принадлежит мне, и я не откажусь, не могу отказаться от этой награды.
Но пока их губы сближались, Келси успела проговорить дрожащим голосом:
– Спасибо! – И еще раз, как молитву, повторила: – О, как я тебе благодарна!
Эти слова будто ножом пронзили его грудь, и он отпрянул назад, в ужасе глядя на ее мягкие губы, раскрывшиеся ему навстречу. Что я делаю? Неужели это жаркое, неуемное желание совсем свело меня с ума?
Чем же, безжалостно спрашивал он себя, это отличается от того, что делал Дуглас? Точно так же, как брат, я нашел слабые места Келси. А теперь хочу воспользоваться ее благодарностью. Сначала поцелуи, потом прикосновения, а потом… Нет! Я не позволю себе уподобиться Дугласу.
Он заставил себя выпустить ее, и руки его упали вдоль тела.
– Ну что ты, не стоит благодарности, – с трудом проговорил он, слова застревали в горле. – Мне это доставило удовольствие.
– Брэндон…
Келси не поняла, почему он вдруг убрал руки с ее плеч, и притронулась теплой ладонью к его груди, не прикрытой халатом.
Брэндона обожгло, точно огнем. Он отпрянул, совсем забыв про больную ногу, которая тут же напомнила о себе нестерпимой болью. Брэндон пошатнулся. Тихо вскрикнув, Келси подхватила его под руку и не дала упасть.
– Брэндон! – выдохнула она, побледнев. – Тебе больно!
Он схватился за спинку кресла, чтобы удержать равновесие, но боль оказалась сильнее. Без помощи Келси он не мог стоять.
– Все в порядке, – произнес он, стиснув зубы. На лбу у него выступили бисеринки пота.
Но обмануть Келси было не так-то просто.
– Я помогу тебе дойти до кровати, – решительным тоном проговорила она. – Сможешь идти, опираясь на меня?
Не дожидаясь ответа, она подставила ему плечо и сделала шаг. От неожиданного движения он покачнулся и вынужден был подчиниться. Боль понемногу уходила, и он кое-как добрался до кровати. Не обращая внимания на его протесты, она усадила его на постель, нажала на плечи и заставила лечь на спину. Затем поправила подушку, опустилась на колени возле кровати и подняла его больную ногу на постель.
Да, конечно, так стало намного лучше. Боль волнами отступала, и он с облегчением вздохнул.
– Извини, я думал, что нога у меня покрепче.
– Ты должен щадить ее, – ласково сказала Келси, и неожиданно он почувствовал, как она легонько провела пальцами по его колену. Там, где она притрагивалась, становилось прохладней, острая боль притуплялась, и он невольно еще раз вздохнул. Ее пальцы моментально остановились. – Тебе больно так?
Брэндон помотал головой и положил руку на лоб, вытирая пот обшлагом махрового халата. Другой ладонью он прикрыл глаза, чтобы не показать, как ему приятны ее прикосновения.
– Нет, – промолвил он. – Это очень успокаивает.
Келси снова начала мягко поглаживать его ногу, обводила пальцами вокруг коленной чашечки и соскальзывала в чувствительное углубление под ней. А потом – вверх, туда, где начинаются длинные мышцы бедра. И это тоже приносило облегчение. При ходьбе он старался не нагружать больное колено и переносил тяжесть на другие мышцы, и потому нога болела вся – от паха до пальцев. Из гордости он слишком рано отказался от костыля.
Он услышал, как Келси пошевелилась, устраиваясь поудобнее возле кровати, а потом положила на его ногу обе руки. Она начала массаж со ступни, проводя ладонями с каждой стороны икры, и, почти не нажимая, поглаживала ее большими пальцами снизу вверх, снимая напряжение мышц.
Вверх – вниз, успокаивая и лаская, вытягивая наружу боль, наполняя его блаженством. Ощущение было непередаваемое, и Брэндон чувствовал, как его куда-то уносит и он парит в невесомости.
Он не мог бы сказать точно, когда ее прикосновения стали другими. Сначала это было почти незаметно, просто ее пальцы при каждом движении продвигались чуть-чуть выше. Но вскоре он понял, что ее руки больше не расслабляют его перетрудившиеся мышцы, возвращая им утраченную гибкость и уверенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51